Странное поведение людей в магазине, становится легко объяснимым, стоит Джедайту выйти на улицу. Даже среди высоток, на освещённой фонарями и цветными вывесками улице, прекрасно виден поток света, завладевший пространством неба. Он вполне может понять – хотя не стал бы поступать так же – тех, кто бросил свои дела, лишь бы впитать в себя и насладиться зрелищем необыкновенной красоты. Он и сам почувствовал себя зачарованным, хотя наблюдение за небесными светилами излюбленное занятие Нефрита – не его. Смотрел, не в силах оторваться от мерцания всполохов и продолжить свой путь.
Очарование прерывается почти так же внезапно, как охватывает его. Настигшая боль, заставляет судорожно распахнуть рот, вышибая кислород из легких. Он падает. И распахивает в глаза в совершенно другом месте. Впрочем, ему требуется немного времени для того, чтобы осознать это. Что место – другое.
Рука тянется к груди, к тому месту, где еще чувствуются отголоски боли. Отсутствие раны заставляет Джедайта нахмурить брови. Пережитые ощущения не выходят из головы, рождают вопросы о случившемся. Он оглядывается по сторонам в поиске подсказок и обнаруживает себя в довольно узком пространстве. Две стены – две дороги. Вперед и назад. Только вот неизвестно какая из них вперед, какая – назад. И звезда, единственная во всем небе, в окружении пепельных облаков. Она смутно напомнила ему обливающееся кровью сердце, сжатое в оковах чужих рук. Пульсацией в ней бьётся жизнь, но выглядит мертвой.
А он – жив. Цел. И кажется, что все в порядке, но уверенности в этом нет. Что же случилось? Поднимается на ноги, делает пару шагов. Туда, сюда, не покидая исходной точки. Приземления? Перемещения? Падения? Из-за отсутствия каких-либо координат его текущего месторасположения, решает не экспериментировать с магией телепортации, здраво пологая, что здесь она ему не помощник. Стоять же на месте, ожидая погоды, которая не торопилась меняться, так же не являлось  подходящим решением. Стараясь избавить себя от сомнений о неправильности выбранного направления, Джедайт выбирает один из двух путей. Делает шаг вперед. А после еще один шаг и еще. Ведь если где-то есть вход, благодаря которому он смог оказаться здесь, то должен быть и выход. И он намерен отыскать его.
Когда каменные стены сменяются стеклянными, Джедайт останавливается, проводит рукой по гладкой поверхности.  Осторожно касаясь их подушечками пальцев, пытается найти в себе некий отклик, поймать нить воспоминаний. Что-то знакомое, что-то крутится в голове, но –  ускользает. Джедайт бережно относится к своим воспоминаниям в нем его история: ошибки, промахи, падения, удачи. То, что он не хочет забывать. Равно как и то, что он не хочет помнить.
Сжимая пальцы в кулак, Джедайт встряхивает  голову, отгоняя нахлынувшее на него из глубин разума наваждение о женщине, чьи длинные волосы подобно рекам крови струились по молочно-бледным плечам. Двигаясь вперед, он минует один поворот, другой, стараясь запомнить свой маршрут, что среди идентичных стен кажется совсем невозможным.

В этом застывшем пространстве все передвижения кажутся совершенно бессмысленными. Стекло стен давит, а звезда остается в том же положении, куда бы он ни шел. Ни перемен, ни малейших изменений. Искусственная и монотонная бесконечность, вкупе с ровным мерцанием света звезды, скапливает внутри раздражение. Клокочущее еще совсем тихо-тихо. Джедайту удается держать себя в руках, сохранять спокойствие, но чем больше шагов он совершает, тем сильнее давит на него атмосфера лабиринта. Он не сдается ей.
Спустя некоторую вечность, вглядываясь в мутную поверхность стеклянных стен, Джедайт видит нарастание алых отблесков. Это незначительное изменение приковывает все его внимание, заставляет следить как складываются на стекле образы. До боли знакомые, живущие в памяти.  Он не рад им, однако даже они сейчас способны принести ему толику облегчения и вместе с тем заставить почувствовать себя хуже.
Его руки пусты. В них ничего нет. И иногда в нем крепнет уверенность, что у него вообще ничего нет. Только он сам. Бывают мгновения, когда одного этого слишком мало. Нужно что-то еще. Не остается ничего другого как дорожить тем, что есть – собой, своей жизнью и памятью, без которой будет лишь часть, неполная. 
Теперь перед ним возвышаются три статуи. Образы тех, кому служил прежде, неотличимы от тех, что хранятся в памяти. Большее внимание привлекает собственное изображение. С короной венчающей голову, роскошным одеянием Джедайт для самого себя выглядит чужим, незнакомым. Лиловое стекло, что позади этой статуи отталкивает его. Он шагает в непроглядный мрак, после чего оказывается в тронном зале, где на троне восседает Королева, прозванная Погибелью.
Молодой человек не бежит от прошлого, не старается скрыть его где-то в глубине – оно всегда рядом. Но столь явное – даже живое – напоминание о его слабости, ощущается как удар. Больнее чем все уколы, которыми одаривает его показушливо-недоверчивое отношение Рей. Их он способен проглотить не морщась. Все мысли, размышления и домысли о том, что могло бы быть или – нет, слишком бесполезны, чтобы растрачивать себя на них. Можно лишь принять и сохранить то, что было. Чтобы избежать повторения. И он принимает Ее, как часть места и времени, куда ему не хотелось бы возвращаться. И куда вновь приходит, стоит оказаться на развилке и выбрать другую статую.
Он шагает в огонь последним, когда другие пути уже опробованы. Надежды нет, им движет скорее интерес и любопытство узнать, что же окажется там. Место повторяется. Джедайт горько усмехается, когда понимает, что предоставленный ему выбор не более чем иллюзия. Собственные методы играют против него же. Он продолжает путь, хоть понимает тщетность попыток, сменяет коридоры еще несколько раз. Потому что не желает остаться на месте, не желает остаться здесь – в тронном зале, где позабывший о том, что было дорого когда-то, преклонял колени пред несущей тьму и разрушения.
Прошлое затягивает его. Присутствующие в зале фигуры молчат, не издают ни звука. Просто смотрят, прожигая взглядами. И он пропускает момент, когда красные нити, стремясь удержать, обвивают его запястья, сковывают тело. В голове звучит голос, но Джедайт не настроен на дружескую беседу. Слова приветствий звучат лишь с одной стороны. 
— Законное ли? Мое ли? То, что мне приходилось бывать здесь прежде, совсем не означает, что я должен оставаться здесь и дальше. Есть и другие места, где я могу быть, — жестом головы показывает в сторону фигур в серых мундирах, — они, кстати, тоже.
Джедайт смотрит на своих товарищей, которых кажется и нет здесь вовсе, лишь фигуры, расставленные кем-то в нужных декорациях. Они столь долго были рядом, что он, пожалуй, мог бы согласиться с тем, что его место среди них. Прошлое у них, во многом, было общим. Но можно ли сказать то же и об их будущем? Это ему неизвестно.
— Впрочем, последнее решать не мне. — почти сразу же добавляет он.

Отредактировано Jadeite (2015-03-30 14:22:07)

Алые нити удерживают его на месте, сковывают, не дают совершить движений, и вместе с этим Джедайт чувствует, что его тянет в разные стороны, разрывает на части. Он хотел бы сбросить их, освободиться. Но они, словно реагируя на малейшее действие, сжимаются сильнее.
Джедайт сжимает челюсть, когда голос задает свой вопрос, когда отвечают за него, не роняет ни слова. Видит хрустальный шар в руках Кунсайта, видит все нити, связавшие их, и сердце ускоряет ход от всплеска тихой ярости. Он не вправе распоряжаться чужой жизнью, принимать решения за своих товарищей, но и никто другой также не должен отбирать у них возможность действовать согласно собственным желаниям, навязывать им искаженное видение реальности. Использовать их, играться ими словно бездушными куклами. Он должен освободиться, вырваться из этих тонких, но прочных оков, уничтожить их и шар. Чтобы не быть насильно привязанным к этому месту, чтобы все они могли дышать полной грудью. Однако вместо того, чтобы сейчас впустую сражаться с нитями, бережет свои силы, слушает голос.
Высказанное предложение совсем не вызывает в нем восторга. После блужданий, опутавших иллюзий, в нем нет, и толики желания играть в какие-то игры, когда он имеет весьма размытие представления о том, что они могут из себя представлять. Текущее положение ярко намекает на то, что ничего хорошего его не ждет, но Джедайт не спешит отказываться. Голос разума шепчет, что он должен рассмотреть все возможные варианты и лишь после этого принимать решение. В глубине души опасения точат его. Воспоминания о том, что прежде ему не удавалось побороть Её, справиться самостоятельно, ползают внутри него сомнениями, от которых он не может отмахнуться. Джедайт сдерживает свои колебания, в конечном итоге решает рискнуть.
— Я воспользуюсь этим предложением, — смотрит прямо, не опуская взгляда. Не совершая попыток извернуться, попробовать отыскать источник звука, посмотреть на того, кто разговаривает с ним. Это кажется совершенно лишним.
Он соглашается совсем не потому, что его интересует награждение. Справедливо полагает, что нуждаться в чем-то том, о чем не мечтает – причин нет. Джедайт желает не допустить поражения и сделает все, что в силах его, ради этого. Он не останется здесь.

Отредактировано Jadeite (2015-03-30 14:21:33)

Разносящийся по залу смех – неприятен. Он бьёт по ушам, заставляет поморщиться. Кто-то предвкушает его пытку с торжественным весельем. Колючим, злым. Когда-то, опутанный тенями и убежденный в собственном превосходстве, Джедайт и сам мог позволить себе подобный жест. Сейчас же он чувствует толику горечи, наблюдая за старшим товарищем. Впрочем, все это длится совсем недолго. Первый Лорд объявляет начало игры, и нити, сковавшие Джедайта, ослабевают. Они боле не удерживают его на месте, но все еще сетью раскинуты подле него. Он не столь гибок и ловок, чтобы окончательно преодолеть препятствие не потревожив ни одной из нитей, стоит коснуться одной, как его оглушает картинами мрачного прошлого.
Джедайт переживает их повторно, словно и в самом деле вернулся в то время. Однако существует своя, довольно-таки существенная,  разница между «тогда» и «сейчас». Тогда разум его был затуманен, и он смотрел на некоторые вещи несколько поверхностно, не придавая им того значения, которое они могли иметь для него в другое время. Сейчас он мог взглянуть на них иначе.
Тогда ссора с Нефритом – человеком, который был ему ближе прочих – хоть и была весьма неприятным инцидентом, не казалась чем-то конечным и разрушительным. Он считал, что все возможно исправить. Ведь и прежде имелись темы, где расходились их мнения, – это не мешало жить в мире. А после все завертелось и на передний план вышли вещи, затмившие собой все прочее. Безопасность Земли, ее процветание и защита – были причинами, вынудившими его сменить присягу. Однако ошибся, поверил не той, не смог обнаружить другую, истинную, опасность. И в желании сохранить, уберечь, способствовал разрушению Золотого Королевства. Всего мира. Мысль эта была для него тяжелее всех прочих. Именно она разъедала его изнутри, заставляя видения возвращаться к нему, чтобы он жил. Жил и помнил.
Он был омыт кровью, следуя за искаженной реальностью, за взращённой тьмой, окутавшей сердце и разум. Для достижения поставленной цели, к которой стремился, практически не оглядываясь по сторонам, использовал все, что мог. Не гнушаясь грязных трюков, уловок, обмана. И в том водовороте совсем не заметил, как любовь истлела в его сердце. Прежние привязанности перестали иметь значение, но в памяти осталось лицо с потухшим взором, в котором некогда пылал огонь, так нравившийся ему.
Видение гибели Марс заставляет его чувствовать себя несколько растерянно. Он теряется в чувствах и эмоциях, когда видит ее мертвое тело. Знает, что это его рук дело и ничего не может с этим поделать. Он не хотел, чтобы она страдала, даже тогда пусть уже не любовь, но желание обладания все еще было с ним. Но она боролась, а в то время конечная цель была превыше всего. Он так же помнит, что именно ее огонь выжег его, когда они встретились в следующий раз. Считает, что в этом есть доля справедливости. Для него. Он получил, что заслуживал.
Воспоминания не удерживают его. Хоть есть в них болезненное, неприятное, он не страшиться их. Это его жизнь, и ничто не изменит ее. Прошлое заставляет думать его о будущем, о настоящем. О мирном времени, которое он смог прожить, потратив некую его часть на войну с самим собой и установление внутренних порядков. Он помнит, что и на его плечах груз ответственности за эту планету, с которым он справлялся не слишком успешно. Поэтому он не желает больше совершать действий, приносящих вред его дому. Это дает ему силы двигаться вперед. 
  — Так и будешь пытаться удержать меня в прошлом? В моих воспоминаниях? — голос Джедайта звучит несколько устало, почти равнодушно. Произносит слова, приподнимая одну из нитей, чтобы не задеть ее головой, и перешагивает другую. Движется не слишком быстро, пропуская воспоминания, которые продолжают показывать ему нити, через себя. Он не избегает их, ведь не увидит в них ничего нового, а справиться с тем, что уже было пройдено, ему по силам. Он уже видел их бессчётное количество раз, и еще несколько раз вряд ли что-то изменят. Закалят его сильнее? Сделают равнодушней, жестче? Перестанут быть чем-то значимым?
  — Мне не было бы места в настоящем, если б я не смог жить со своим прошлым.

Вопросы. Множество их крутится в его голове, и на некоторые из них он знает ответы. Нет ненависти к той, что обманом направила Четверку на темный путь. Ненависть слишком сильное чувство, разрушительное, чтобы испытывать ее к  Ней, даруя возможность занять прочное место в жизни его. Отдав свое сердце ненависти, Джедайт отдал бы его прямиком в руки павшей Королевы, королевства которой давно уж нет. В нем – неприязнь к Ней, но не боле.
Нити падают – Джедайт чувствует себя свободнее, однако насторожен. Хрустальный шар привлекает внимание. Он видит, что многие нити, с ним не связанные, хоть и потускнели, но остались на своих местах, как и его товарищи. Двое из них, все так же неподвижны, лицедействовать продолжает Кунсайт, который признавая победу Джедайта, дарует ему выбор награды.
Джедайт внимательно слушает речь старшего Лорда, спокойно размышляя о том, что следует делать дальше, как поступить. Ограниченность вариантов, предоставленная ему Кунсайтом, совсем не радует. Ни одна из двух предложенных наград не видится ему действительно подходящей. Оставаться здесь и влачить жалкое существование в тени, подобное предложение вовсе не дар – проклятье. От этого отказаться легко, желание выбраться остается неизменным. От другого же предложения Джедайт отказываться не спешит. Нашептывая сладостные слова, голос соблазняет, призывает согласиться и не упустить шанс получить силу, признание и власть. Да, он действительно мог бы стребовать грамотно составленную клятву, чтобы избежать неприятнейших вещей, которые добавили бы неприятных воспоминаний в его копилку. Но мастер иллюзий не может уступить голосу так просто, не задумавшись о том, что будет ожидать его после, стоит заполучить обещанные дары. Какие последствия может принести подобный выбор. Он помнит, что соблазн и искушение не та дорога, что способна вывести к свету. Да и хрустальный шар в руках Кунсайта прямо кричит Джедайту о том, что сила, которой тот способен одарить его, скорее всего, темна и пагубна.
— Я не могу принять ни одной из предложенных тобой наград. Здесь нет жизни, только существование. Разве тебе самому по нраву быть здесь? Не вижу восторга и на их лицах, — произносит Джедайт после недолгого молчания, кивая в сторону двух застывших фигур. — Мне ни к чему быть Первым над ними, когда я могу быть среди них. Но не здесь.
Он уверен, что это правильное решение, но не собирается смиренно ждать того, что может последовать за отказом. Никто не давал обещаний отпустить его после игры, после победы. Поэтому справедливо полагает, что о подобном ему придется позаботиться самостоятельно. Точного плана действий у Джедайта нет, в этом месте он вообще мало в чем уверен. Нити больше не сдерживают его и совсем не мешают, однако продолжают опутывать Нефрита и Зойсайта. В память о пережитом, предполагая, что и они могли оказаться здесь совсем не по своей воле, думает, что мог бы освободить их с помощью хрустального шара. Он так же думает, что ненавистный шар может помочь ему выбраться, разрушить это пространство.
Пользуясь тем, что Кунсайт не совершает движений по залу, Джедайт пробует телепортироваться всего на пару шагов, чтобы создать небольшой эффект неожиданности и забрать шар из рук старшего Лорда. У него получается. Шар в его руках.

Он совсем не ждет, что этот его жест способен изменить ситуацию. Не здесь, не сейчас. Нити остаются на своих местах, Кунсайт теперь так же безволен, как двое других. Словно вместе с шаром из его рук утекла жизнь.  Или это было что-то другое? Шар в руках налит тяжестью, дарит ладоням тепло, но — пуст. В нем нет и крупицы силы. В нем совсем ничего, кроме тепла, исходящей от его поверхности. Впрочем, подобного и следовало ожидать, иллюзия всегда искажает действительность, однако молодой человек все равно чувствует толику досады. Он запутан. Лабиринт позади, а блуждания не окончены. Пустота шара немного отрезвляет его, позволяет вернуться к тому, что он мог бы обозначить как «начало».
Джедайт хочет отбросить шар в сторону, как ненужную боле пустышку, но тот льнет к рукам, прикованный к плоти не позволяет убрать ладони. Неприятная досадность, приносящая небольшой дискомфорт, который можно проигнорировать. Пока.
Он молчит, не торопясь ответить на вопрос, заданный Голосом. Посвящать неизвестное создание в свои планы, кажется далеко не лучшим действием. Путь на руках его нет козырей, это совсем не означает, что он должен раскрывать свои карты. На языке вертятся колкости о том, как чудесно было бы ничего не делать и любоваться  пейзажами с достойной компанией, он сдерживает их. У него нет намерений развлекать нечто. Его интересует источник силы, поддерживающий нити и все остальное здесь. Пусть шар оказался пустышкой, что-то должно быть настоящим. Звезда? Она освещала лабиринт, и свет ее продолжает проникать сквозь купол.
— Задать несколько вопросов, — отвечает Джедайт спустя некоторое время. Хотя он обрел иллюзию свободы, которая успешно развеялась с пришедшим ощущением тепла, ограниченность действий никуда не исчезла.
В окружающей его действительности, полной обмана, слова Голоса могут быть ложными, извращенными. Он так же банально может не получить ответа на какой-либо из вопросов, они все могут быть проигнорированны. Однако ему нужна информация, и возможность воспользоваться ей. 
— Являешься частью этого места?— задает первый вопрос, прежде чем Голос успевает прореагировать на предшествующие ему слова. — Мое появление здесь твоя заслуга?
Он начинает с чего-то довольно простого, чтобы проложить почву, сделать некоторые выводы и продолжить. Разобраться в происходящем. Присаживается на ступеньки, устраивая руки с шаром на коленях.

Отредактировано Jadeite (2015-04-15 17:14:48)

«Здесь их нет», — думает Джедайт, наблюдая за тем как по велению некой силы, Лорды скрываются в темноте. Присутствуют лишь образы, такие же, как и шар в его руках. Материальные, но не настоящие. Ему не нужно пытаться помочь им.
— Вполне способен пережить это неудобство, — отвечает на предложение Голоса устроиться в мягком кресле. Мастер иллюзий – не кисейная барышня, которой требуются мягкие подушки под ягодицы. Перебираться в другое место, когда он вполне неплохо устроился и на ступеньках, смысла не видит. — Хоть у меня и есть не самые приятные воспоминания, связанные с этим местом, оно не хуже прочих. Можем продолжить и здесь.
Джедайту интересны возможности Голоса, поэтому совсем немного, но хотел бы посмотреть, как могло измениться окружающее пространство, реши он воспользоваться предложением сменить обстановку. Однако считает, что в текущей ситуации это не даст ему много. Понимание некоторых вещей постепенно приходит к нему.
«Ты – звезда?» — возникший в голове вопрос остается непроизнесенным. Сейчас это кажется вполне очевидным, ведь все вокруг намекает, что это действительно так. События, произошедшие до того, как Джедайт открыл глаза в лабиринте, теперь кажутся такими далекими, что ему требуется усилие, чтобы вспомнить, что было «до». Вспомнить несказанной красоты звездопад.
— Я помню… — хмуря брови, начинает он, вспоминая отсутствие раны и пережитую боль, отголоски которой сошли на нет за время пребывания в стеклянном лабиринте, — перед тем, как оказался здесь, небесные тела падали на Землю. Что-то попало в меня. Ты.
Запрокинув голову, Джедайт смотрит вверх, туда, где можно увидеть светило. Стоит собрать собрать небольшой кусочек мозайки, появляется азарт увидеть картину целиком. Он думает о звездопаде, о том, что в этот раз могло прийти на Землю из космоса. И вместе с этим появляется вопрос: не закончились мирные дни? Чего следует ждать? К чему готовиться? Все это не будет иметь большого значения для него, если останется со звездой, попавшей в него.
— Что притянуло тебя? Должна быть причина, по которой ты здесь.
«То испытание, которое было предложено пройти. Какое оно имело значение?»

Есть вещи, в которых Голос ошибается. Пускай Джедайт действительно обладает наименьшими силами, в сравнении со всей Четверкой, могущество не является тем, что он желает. Но не считает нужным поправлять и оспаривать это заявление, пока по залу льется поток слов. Он лишь слушает и смотрит, как красный туман образует силуэт на троне, от которого иллюзионист отказался. Голос продолжает звучать и фигура становиться все отчетливей. Теперь он может видеть того, с кем разговаривает.
— Может и не звезда, — глядя в лицо так похожее на его собственное, начинает Джедайт, когда затихает чужая речь, — но ты – не я.
И у него нет малейших сомнений в последнем, ведь только произнесены слова о том, что нечто было притянуто его прошлым. Значит, оно было с ним не всегда, следовательно, не может являться им. Он холодно смотрит на фигуру, понимая, что возможность узнать что-либо еще — исчерпана.
— Я не отказывался от исполнения желания, — возвращаясь к начатой прежде теме, собираясь ответить на некоторые из заданных ему вопросов, замечает Джедайт, — Я отказался от озвученной награды. Почему я должен либо бросать их, либо оставаться с ними?
Иллюзионист весьма недоволен подобным положением вещей. Он понимает, что здесь их нет, что бы им действительно нужна была их помощь. Он не стал бы бросать их, знает, что и они бы не сделали этого. Остаться же с ними в таком бессознательном состоянии, так же означало сдаться и не оставить им шансов. Любой из этих вариантов был неприемлем, однако, удерживая его в этом пространстве, нечто ожидало чего-то.
— Если у меня действительно есть возможность исполнить желание. Я воспользуюсь ей. Но  это будет мое желание, а не представленное кем-то еще.
Он плавно поднимается со ступеней одним движением, делает пару шагов и останавливается напротив трона, продолжая удерживать шар в руках.
— Забери его, — протягивает руки, выставляя шар вперед, — он мне не нужен, тебе же подобный аксессуар будет под стать. Оставайся в одиночестве, а нам дай уйти.

Отредактировано Jadeite (2015-04-21 02:58:47)

— Ты всего лишь призрак, — отвечает Джедайт на слова призрачной фигуры. И не добавляет больше ничего. Разговор о несбыточном не даст ему многого. Сидящий напротив, как убежден мастер иллюзий, сможет стать королем лишь в своих иллюзиях. Даже если сам он падет, даже если нечто займет его место… Да, это будет пустая потеря его жизни, и он не хотел бы допустить подобного, но верит, что защитницы Земли смогут остановить угрозу, если она падет на их дом.
Но его история еще не закончена, и он пока не собирается думать о своей кончине. Жизнь заботит его значительно больше смерти.
На этот раз Джедайт согласен выбрать что-то одно, ведь сейчас выбор предстоит сделать из того, что было озвучено им самим. Кончики его губ приподнимаются в подобии улыбки. Ему не нужно тратить время на размышления, выбор – очевиден. Шар совсем не имеет значения, в нем нет опасности, он может и оставить его себе, а позже обязательно найдет способ совладать с ним. 
  — Хорошо. Ты здесь главный и будет такова твоя воля., — он опускает руки вниз, не отрывая взгляд от призрачного лица, — Ты отпустишь нас  – Четырех Лордов. Дашь нам уйти свободными, и влияние твое не будет преследовать нас.

Отредактировано Jadeite (2015-04-23 18:11:59)

После всех речей о том, что должен погибнуть и отдать свое место призрачной фигуре, пожелавшей стать Королем. После всех действий и слов предшествующим им, игр и запутанных действий, которые мешали ему составить единую картину, разбивая ее части, которые не хотели складываться друг с другом. Джедайт совсем не ждет помощи от этого места и его некоторого воплощения. Здесь он может рассчитывать лишь на себя и только. Поэтому прощальное заявление кажется ему совсем не уместным, свидетельствуя о том, что призрачная фигура не только не являлся им, но и не смог бы стать. Это была бы такая же пустая подделка, как и хрустальный шар, как и все остальное в этом месте.
Призрак исчезает, и рядом появляются фигуры его товарищей. Нити остаются на месте. Джедайту дается возможность уйти, но желание остается неисполненным.
«Когда же это закончится?» – думает он, глядя на простирающийся впереди лабиринт. Место, где он желает быть и которое хочет уберечь, все еще далеко от него. Не смотря на наличие спутников, он по-прежнему один. Неживые фигуры – тоже призраки, Джедайт не может воспринимать их настоящими. Они далеки от него.
Все это тяжестью лежит на его сердце, но он делает вдох, на мгновение прикрывает глаза, вспоминания все вещи ради которых не может позволить себе остаться на месте, ради которых стоит продолжать движение, надеясь, что жизнь будет не так невыносима.
— Отправимся вперед, — не оборачиваясь назад, отвечает на вопрос, произнесенный голосом Кунсайта. Собственный голос Джедайта тверд и полон уверенности. — И найдем дорогу к тем, что дорог.
Он ступает вперед, в стеклянный лабиринт, где больше нет трех статуй, где время остановило свой ход. И с каждым шагом в сердце растет желание увидеть теплые улыбки дорогих ему людей.  Он не может почувствовать присутствие своих спутников, но совсем не оборачивается посмотреть, успевают ли они за ним, ему достаточно тихого шороха ткани – здесь это единственный звук.
После вечности проведенной здесь раньше, каждый поворот знаком ему, здесь они все похожи друг на друга. В этом обилии лилового стекла, Джедайт стремится вернуться в исходную точку своего пребывания здесь, к каменным плитам, на которых очнулся здесь. Полагает, что если нет другого выхода, начало может послужить концом. Он способен создать смеху пути, основываясь на прежних своих перемещениях и единственной доступной ему константы, по которой может ориентироваться.
Спустя сотни шагов, иллюзионист оказывается в нужном ему месте.   
Сила лунной принцессы, уже спасшей их всех однажды, исходила из ее сердца. Джедайт думает, что вера в осуществление желания, способна сделать сильнее и его сердце, и вместе с тем сделать чуточку сильнее его самого. Если он способен преобразовывать продукты конденсации пара в кристаллы, посредством собирания отдельных частиц в один объект, пробует разложить хрусталь в своих руках на мелкие частицы, чтобы освободить свои руки. Быть может, после этого ему удастся преобразовать и стены лабиринта, чтобы он перестал быть им.

Отредактировано Jadeite (2015-04-26 15:58:27)