Я становлюсь наркоманом.
В последние дни - столько силы! С болезненным любованием смакую новые ощущения. Примитивное слово "кайф" так всебъемлюще и разнообразно, что даже я, не-лингвист, сумел оценить и понять. Мне нравится это. Не только творить руками, но и энергией, которая бьет ключом из моего тела - только успевай собирать. Я предвижу еще одну крупную работу о нервной системе и передаче сигналов, я физически ощущаю злорадное превосходство, когда представляю кривое лицо Исиды. Замшелый кретин, да придет ли в твой звенящий пустотой череп хоть что-то дельное? Можешь повеситься на своей бабочке или перерезать вены штативом - клянусь, даже это не спасет тебя от зависти. Она сожрет твое нездоровое тельце целиком. Да, мне это нравится. Мне это очень нравится!
Тупые студенты, тупые работы, бесполезные эксперименты, и я постоянно нарушаю программу, давая им хоть что-то сверх, чтобы их медузьи мозги шевелились в нужном мне направлении. Ропщет профессура, шакально, вонюче, исподтишка, но все, затаив дыхание, следят - как пойдет работа? Они заклюют Томо, если он допустит ошибку, но я  не допускаю их, вот беда! Хахаха, ну смотрите, смотрите и учитесь. Я готовлю себе новую смену, а пока - ищу материалы для новых проектов. В голове столько мыслей, что я составил список. Не забыл и о ней - наслаждение, которое я получу, избавившись от ее оданго, ее цветастых слов, жезлов, кристаллов и сапожек - оно неповторимо! Но пока..
А пока я ищу новую жертву.
Я бродил по городу долго, но не вижу подходящего биоматериала. Остановка, другая, третья, - те, кто попадается на пути, не подходят. Я четко знаю, что мне нужно, научился определять на глаз, и критерии строги. Соответствует не каждый. И я снова иду.
Надо мной горят звезды. Луна сегодня будет плохая. Неполная. И это хорошо.
Следующая остановка недалеко, и мне везет - там кто-то есть. Вижу - девушка? Красивые длинные волосы, пакеты. Шопоголик - в такое время или на свидание, или распродажа. Это часто бывает, секретарши обсуждали при мне эту женскую глупость. Подхожу ближе - свидание отпало. Не тот флёр. Тоже подцепил словечко среди наши буквоедш. Я слишком часто бываю там. Пусть ходит Наги и сама слушает этот бред.
Девушка крепка телом - развита гармонично. Видимых дефектов не наблюдается. Лицо без изъянов. Подхожу ближе, ускорив шаг, - опаздывающий на автобус клерк. Халата нет, предусмотрительно снял. Плащ, рубашка, брюки, ботинки - все просто. Нас миллионы в этом вонючем городе, загаженном человеками.
Голос оживляется - я же опаздываю!
- Простите, а давно был автобус? - интересуюсь как бы мимоходом. - Я в этом районе первый раз, не знаю расписания.

Какая разговорчивая. Общительная. Коммуникабельная. И много других слов, которыми наука вежливо обзывает словоохотливость. Но это и к лучшему. Такие люди редко бывают пугливыми. Сами идут на контакт. Того мне и надо, я же такой приличный. "Клерк" - начинаю привыкать к этому слову. Как много отщепенцев и злодеев скрывается за этой личиной? Наверное, сотни, десятки сотен. Невзрачная масса, в которой так легко затеряться.
Круговая порука серых пиджаков и тонких плащей покроет и спрячет всех.
На лице моем - вежливая полухмылочка, я с мнимой опаской смотрю на женщину с собачкой. Ненавижу тявкающих шавок. Портят мебель, обувь и источают жуткий запах псины. Кто сказал "моя не воняет"? Плюньте себе в глаза и купите капли в нос. Даже если эта ваша тварюга помещается в сумку и надушена как распоследняя гейша.
Бросаю цинично осуждающий взгляд на вооруженную четвероногим зверем фемину, потом на свою жертву. На лице почти написано мое мнение обо всяких мадам "с бонусами", и я даю понять, что к ней я не пойду. Я бы и так не пошел - не люблю сильных посторонних запахов. Тем более, от животных. Я натерпелся их в лаборатории и, по логике, уже должен был привыкнуть. Поначалу так и было, но теперь я их ненавижу. Как и их сердобольных владелиц.
- Мне? Мне в Гиндзу, - брякаю первое, что придет на ум, "сердце" Токио, центр и самое оживленное место этого бедлама. Средоточие скуки, на мой взгляд. Но подходит, чтобы развлекать тех, у кого слишком много слишком денег. - А вам?.. О, такси? Согласен. К черту автобус!
Машу рукой, останавливая машину, загораживаю собой ту самую даму с тварью, воняющей духами и псиной, которые рвутся за мной вслед. Обознались, малыши, сегодня я не про вас. おさきに*, да-да, и теснить леди спиной - никаких собак. Показываю девушке (парню? Она говорила о себе в мужском роде. Это новый молодежный сленг? Не понимаю), - садись. Даже пакеты помогаю внести. Сажусь рядом - на заднем же сиденье. Называю первый попавшийся адрес в Гиндзе. Мы уезжаем, и через каких-то пару минут мои руки уже ласково обнимают ее, почти как любимую женщину.. хотя вот грудь тебе, девочка, стоило нарастить побольше.. и когда машину на миг слепит яркий свет фар встречного автомобиля, быстрый удар током "прошивает" тело моей жертвы насквозь, отключая от этой реальности.
Треск электричества остается неслышным в шуме музыки, которая орет по радио. Обычно я заставляю ее отключать, но не тогда, когда это нужно для дела. Сейчас - как раз такой случай.
- Устала, - со вздохом комментирую я вопросительный взгляд таксиста. Указываю взглядом на заполненные до краев пакеты и закатываю глаза. - Слава богу, теперь на магазины ее не хватит. Поедем домой, - диктую адрес своей лаборатории. Той, которая на подземном этаже моего нового жилища.
Парень сметливый. Глянув на баулы с покупками, все понимает, ухмыляется в усы и продолжает путь.

* - "Извините, что прохожу первым" (Осакини)

Отредактировано Dr. Tomoe (2015-10-31 15:11:09)

Моя новая жертва - приемлемо легка, чтобы я оттащил ее в дом вместе с пакетами. Таксист посоветовал выдавать ей денег поменьше, чтобы не тратилась так много и так допоздна, мы посетовали на скудный женский ум и склонность к хламью, а затем разошлись. Улов я составил в холле у двери, вместе с пациенткой спустился в подвал, в лабораторию. Предстояло решить, какой из десятка пригодных опытов я готов слить с ней воедино.
На первичном осмотре тела нашел странное.
Девушка оказалась мужчиной. Гм. Дважды гм. Значит, не шутила (-л?), говоря о себе в мужском роде. Я еще не совсем освоился с нынешней молодежью. Они не такие, как я был - в то время. У нас все выглядели на свой пол, возраст и расу, дискомфорт от ошибок и дезинформация были редки, как ливень в пустыне. Это все неважно, по большей части, все равно он будет моим anima vilis. Перебираю в уме варианты, пока обнаженное тело, укрытое простыней, лежит на операционном столе. Хожу вокруг него - думаю. Один, другой, третий вариант. Шаг в сторону, к сейфу, стрекот клавиш, тихий выверенный лязг выдвижного ящика - в моей руке маленький чип. Унифицированный маячок. В биооболочке, конечно, только не спрашивайте, из чего она состоит. Вам не понравится это знать.
Отношу маячок на стол, опираюсь на него спиной и снова смотрю на отключенное тело. Что же мне выбрать? Каким тебя сотворить? Миловидное создание, легко рвущееся на контакт с мужчинами.. признайся, ты из тех, кто этим собирает на жизнь? Не знаю. Я пока не понял, как таких отличать. Жиголо, верно? Дурацкое слово. Хмурюсь и барабаню пальцами по столешнице.
В конце концов, я творец и создатель. Но это хрупкое тельце не совсем пригодно для некоторых вещей из того, что задумывал я. Гармонично развит (и даже хорошо теперь, что нет груди). Вряд ли способен убить или сильно ранить. Юркий, подвижный - и привлекательный. Скольких он уже обманул своим видом? Я и сам.. попался. Но теперь мною движет чисто научный интерес. Губы расползаются в улыбке. Даже научным мужам свойственны шалости. А в этом гнилом мирке - почему бы и нет? Аморальный профессор Томо иногда умеет и пошутить. Этот симпатичный малыш не тянет на бога любви и тем более - на богиню. Максимум - завлекающий купидончик.
Я подхожу к нему и откидываю простыню, обнажая его тело по пояс и подготавливая наркоз. Рассчитать состав не составляет труда. Надеюсь, он не страдает аллергиями. Жаль, если умрет от отека. На всякий случай готовлю антигистаминные в нужном количестве, фиксируя ход подготовки краткими комментариями на диктофон. Расшифруем после.
Игла плавно входит по назначению. Ты почувствуешь холодок, малыш, а потом - вообще ничего. И пока у тебя анальгезия, отхожу в соседнее помещение. Обширное, от пола до потолка заполненное емкостями с образцами. Осматриваю их. И, наконец, вот он, нужный мне. Вторая стадия наркоза - возбуждение  - практически отсутствовала, теперь пошла третья, т.н. "хирургическая". Можно работать. Я выбрал место в области шеи, в районе аорты - тут проще всего. Эта железа зависит от кровообращения. К тому же шрам будет не виден, почти. Я знаю, как скрыть его и оставить безболезненным.
//спустя два часа//
Он все еще спит, пока я отправляю в автоклав инструмент. Небольшая железа, вырабатывающая.. ладно, это пока еще не совсем документированный опыт и в стадии экспериментального исследования. Но метаболиты стероидов там присутствуют. Говоря более примитивным обывательским сленгом, этот мальчик станет магнитом для существ того пола, которые его интересуют. Я пока не уверен в том, кто ему предпочтителен больше, однако это не повод отказываться от эксперимента. Маячок, вшитый в эту же железу, работает идеально, я могу определить его положение с точностью до метра. Что? Я безумный садист? ах, нет, что вы. Я выпущу это создание в люди. И понаблюдаю за результатом. Сколько безмозглых приматов еще в этом городе..
Его одежда на стуле рядом с каталкой, я запустил ему капельницу с заживляющим раствором и подреставрировал кожу на постоперационном шраме, сделав его почти незаметным. Швы рассосутся сами. Забавы ради - след похож на укус вампира. Стокер, я твой горячий поклонник. Устало опускаюсь в кресло, опрокидываю в себя пару глотков кофе и изучаю хронику функционирования железы. Да, маячок - отличный монитор.

Отредактировано Dr. Tomoe (2015-11-01 09:01:36)

И кто бы мог подумать, что ему так капитально не повезет? Нет, с одной стороны это несомненный плюс, и из этой ситуации Рыбий Глаз вынесет куда больше пользы, но позже. А сейчас его маленькая нематериальная сущность просто билась в истерике! Это же надо! Добродушный клерк оказался самым настоящим маньяком! Да и причем ладно бы похитил и как большинство – попытался жестко изнасиловать, после чего следовала бы неминуемая смерть, так нет же! Над ним просто решили поставить опыты! Вы спросите, чем это хуже, наоборот хорошо, хоть жив остался, и относительно невредим. Но нет, хреновость ситуации заключалась в  том, что ему с этим всю оставшуюся жизнь жить! А он ведь еще так молод!
Энивей, наркоз начал отходить, и его нематериальная тушка вернулась обратно в бренное тельце, давая прочувствовать весь ужас отхождения от наркоза после операции. В горле пересохло, веки были тяжелее свинца и не желали слушаться своего хозяина. Да, если так посмотреть, вообще все тело отказывалось его слушаться. Сквозь плотно сжатые, сухие губы прорвался едва различимый, полный страданий стон. И это все, на что был способен Фишик на данный момент.
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала надо научиться заново думать. Мысли хаотично скакали в его прелестной головушке, наскакивая друг на друга и создавая снежный ком, который катился со склона. А когда этот самый мысленный ком разлетелся на шмотки воспоминаний о стену физиономии мужчины, которого Фишик встретил не так давно… Он бы подпрыгнул от осознания, если бы мог. Но он не мог, поэтому довольствовался очередным страдальческим стоном.
Итак. Его похитили. Ну, во всяком случае, хоть какое-то разнообразие. Не все же ему на маньяков в подворотне нарываться, правда? Пусть потрудятся похитить в…а кстати, где он? По запаху напоминало больницу. Фиш там был один раз, когда провожал одного старичка через дорогу. Да, добрые жесты не чужды и ему. Усаги-терапия не прошла бесследно, в самом деле. И с того самого времени запах въелся в корку подсознания.
Значит, он был где-то, где есть формалин, физраствор, шприцы, лампы и прочая атрибутика. Фу, мерзость. Опять же, если бы Асаши мог, то всенепременно передернул плечами, наглядно демонстрируя свою брезгливость.
Кожа не чувствовала внешних раздражений, значит на нем не было одежды. Но задница не болела. Прекрасное наблюдение для отчаявшегося Рыбьего Глаза, между прочим.  Зато болело горло. Причем странно так болело. Ныло, кожу тянуло, покалывало. И что-то подсказывало парню, что это еще далеко не весь спектр боли. Тут прилично работает анестезия. Ладно, здесь без зеркала не разобраться в чем прикол.
Когда Асаши перестал себя внутренне обследовать, перед мысленным взором возникла ни в чем не повинное лицо мужчины, севшего вместе с ним в такси, и в душе заклокотала ярость.
«Ну все, очкарик, тебе пизда. С благословления прекрасной Нехелении, я затыкаю твое дряхлое тельце кинжалами!» Ярость, охватившая хрупкое тельце, или просто огромная сила воли, а может и в самом деле благословение прекрасной Королевы, но что-то определенно помогло! Веки Фишика затрепетали, ресницы защекотали нежную кожу щек, и с невероятными усилиями Асаши удалось разлепить сначала один глаз, а следом и второй. Картинка была размазанной, а в глаза словно песка насыпали щедрое ведро. Когда картинка более-менее прояснилась, Фиш попытался приподняться, хотя бы на локтях. Тело было очень слабым, вялым, и вообще неподъемным, поэтому с первого раза у него не получилось. Знатно побившись башкой о койку, Асаши все-таки пересилил себя и приподнялся на локтях, осматривая обстановку. Вооооу, стоять. Картинка вновь поплыла, словно гребанная карусель, и тошнота твердым комом встала в горле. Фу, мерзость. С трудом сглотнув вязкую слюну, парень проморгался и посмотрел на мужчину, который обнаружился в кресле, мирно потягивающий кофе.
– Блть… – На самом деле в голове кружилась целая туча вопросов, но так как первый выбрать никак не получалось, ибо они все казались неимоверно важными, Асаши решил обозначить свое состояние промямленным матом. Отлично, помимо головокружения и отсутствия владения собственным телом он еще и мямлил! Феерично! Восхитительно! И как, интересно, он решил показать этому дядьке, что он, вообще-то, крутой боец и все такое?
Вообще, по логике вещей, он должен был испытывать непреодолимую агрессию, но внезапно, его агрессия и злость переменились в страх. Окутывающий все существо, сжимая внутренности в кулак. Тот самый липкий страх, от которого подкашивались коленки, и единственным желанием было забиться в угол и закрыть голову руками. Словно в нагретую глюкозу добавили индигокармин, а потом туда же добавили гидроксида натрия. Примерно так менялись его чувства после пробуждения. Сначала злость, потом страх. Сначала синяя, потом зеленая.  А потом вся эта смесь настоялась и поменяла цвет с зеленого, на красный, а следом и на оранжевый. Так же и Рыбкин страх сменился удивлением, а потом и удушающим волнением, когда он обнаружил рядом с собой на кровати (очень-очень близко к его прекрасному телу!) облокотившуюся девушку с огненными волосами и пугающими, холодными глазами.
Парень дернулся в сторону от пугающей особы, в его руке вспыхнула боль, и, обратив внимание на руку, он увидел выткнутый катетер стоявшей рядом капельницы. Разумеется, хлынула кровь, пусть не фонтаном, но от этого не менее мерзко и красочно. Его ладошки вспотели, и парень попытался инстинктивно сжать пальцы, что у него получилось довольно сносно. Он хотел было вскрикнуть, но страх сковал его горло, внезапно накативший и накрывший с головой, прямо как при переливании нагретой глюкозы с гидроксидом натрия в другой сосуд и при обогащении ее кислородом, она снова становится зеленой. А потом снова настаивается и становится красной, а затем оранжевой. И снова его страх сменяется удивлением при виде собственной крови и очередным волнением от мысли при ее потере в большом количестве.
[AVA]http://s7.uploads.ru/we5jA.jpg[/AVA]

Отредактировано Fisheye (2015-12-13 16:47:16)

Звонко брякнула чашка, останавливая свой мимолетный танец. Потрясенный взгляд сквозь стекла очков вызывает на лице насмешливую улыбку. Удивлен? А ведь ты меня ждал, я вижу. Я в тебе не ошиблась, мой яростный безумец. Мой неизлечимо больной гений, и болезнью твоей стану я. Говорят, безумие бодрит лучше чем кофе. Судя по тому, каким предвкушением загорелись твои глаза, это больше, чем правда. Ты так рад мне? Или так горд собой? Все едино.
Вопросы остаются без ответов, куда торопиться. Всему свое время. Ведь у нас вся ночь впереди. Так почему бы и не потратить немного времени на разгадку маленькой тайны, мастерски зашитой в длинную тонкую шею. В чем же твой секрет, мальчик?..
Забавно наблюдать за ним, словно читаешь открытую книгу. Миловидная мордашка, на которой легко угадывались все его чувства и эмоции, разметавшиеся по плечам шелковистые пряди, жесткая простыня, мгновенно соскользнувшая с узкого торса, стоило ему только дернуться… И разгорающаяся буря в шокировано распахнутых бирюзовых глазах – каждая эмоция с собственным окрасом, собственным неповторимым вкусом и ароматом. Горьковатые нотки гнева и напряжения, кисловатые – потрясения и досады, жгуче-острые - ненависти и невероятно сладкие - страха. Аммут даже не нужно было заглядывать ему в глаза, чтобы увидеть трясущуюся в панике душу. Страх потенциальной жертвы хищники чувствуют интуитивно. Ее обоняние, обостренное до предела, улавливало малейшие оттенки запахов, и вот эти сладковатые нотки страха били сейчас в ноздри безумной, становясь приторными до отвращения. По губам рыжей скользнула кровожадная улыбка. О, носительница делирия тоже любила развлечения…
Пышные локоны послушно скользнули меж тонких пальцев, когда девушка, словно бы и не замечая, что мальчишка готов истечь кровью, лишь бы оказаться от нее подальше, захватила в свой плен несколько голубоватых прядей. Смешной. Будто от безумия можно убежать. Пальцы скользят в нежном шелке волос, едва ощутимо массируя мягкий затылок. Попытается вырваться, будет больно… Как загипнотизированная, она следит за растекающимися по молочно-белой коже багровыми ручейками. Теперь юное создание оказалось зажатым между раздосадованным истеричностью жертвы исследователем и с показной нежностью ласкающей его волосы сейлор воительницей. И кого же ты выберешь, несчастный?
Она легко подула на обнаженную шею юноши и, почувствовав отголоски прошедшего сквозь гибкое тело разряда, подняла вопросительный взгляд на замершего с той стороны каталки мужчины. Ей хотелось медленно, с наслаждением провести по тонкой коже свежего шрама языком, очерчивая контуры маленьких ссадин. Но вместо этого, продолжая неосознанно поглаживать шею мальчика под копной густых волос, она плавно потянулась свободной рукой к тому, кого уже считала своим. Пара капель крови на запястье, прямо у основания металлического браслета. На белой ткани перчаток красные разводы смотрятся почти поэтично. Она закрывает своей ладонью его, кончики пальцев чуть постукивают по прохладной поверхности наруча. Интересная игрушка. Так вот, как он справился с теми тварями… Покажешь, мертвый бог, что еще ты можешь?!
- Тихо-тихо, милый. – Шепчет она на ухо неосмотрительному юноше и тут же, чуть громче и почти мурлыкая от удовольствия, гортанно произносит уже для совсем другого слушателя:
- И как же мы можем использовать твой личный проект?

Отредактировано Ammut Kyokai (2015-11-02 20:15:15)

Свеж и наивен. Просто пышет юностью, глупой, живой и безрассудной. И, как всегда в таком возрасте, мысли только об одном. Тут бы закатить глаза и возмутиться, но я только перекатываю чуть ниже шарик-блокатор на капельнице. Жидкость по шнуру начинает идти быстрее. Скоро, малыш, скоро мы вытащим из тебя эту штуковину. Не могу же я позволить тебе сдохнуть от истощения, иначе моя работа бессмысленна и не нужна. Мне нужно отследить степень интеграции тканей - твоих и имплантата. И если все пройдет удачно, это будет прорыв. Патент, грант или тайная работа по заказам - я не решил пока. Зависит от настроения. Пока оно радужное.
Слушая его детские возмущения, не могу не смеяться. Но борюсь с собой, это иногда портит имидж. Не будь он тупым (а в его головке явно шевелятся мозги, пусть я еще и не определил их объем и качество), он сообразит это.
- Посмотри-ка, - от моего воркования нормальным людям хочется бежать подальше, а студенты втягивают головы в плечи в ожидании позорного столба. - Такой маленький - и такой испорченный, - не особо стараясь, изобразил горечь. Станиславский плюнул бы в мою сторону, но пусть бороздит просторы большой земли самостоятельно.
- Но, в целом, это именно то, что нужно. А одежда.. - полуоборачиваюсь на шкаф и попутно выдергиваю, наконец, катетер, отводя его в сторону и зажимая мальчику рану тампоном. Сгибаю ему руку, чтобы не было синяка, - сам ведь не догадается. - Она нестерильна и нуждалась в обработке. Так оперировать удобнее. Не то, что ты подумал, мальчик, - качаю головой, глядя на то, как он корчится на простыне. Не была ли моя догадка правдой? Интересно, что он думает об Аммут. Находит ли он ее привлекательной? А если он ее оценит слишком высоко, так, как он не имеет права? Ему никто этого делать не позволял! То есть, всенепременно, цени по достоинству, но без фанатизма.. Нет, это же оскорбительно. Хм, сложная смесь. Ошибка логики. Ведь для чистоты эксперимента..
Вдруг мужчины его интересуют больше? Не могу понять. Не исключаю такой вариант. Смутное время, смутные люди. Все перемешалось в этом городе, в этих существах, в их чувствах и пристрастиях. Случается всякое - и это теперь тоже часть реалий. Не сталкивался прежде, но теперь же все иначе. Я должен учитывать это. И в таком пути развития событий не зря принял меры. Великолепный день: такой опыт, такая гостья! Пожалуй, мироздание стоит отблагодарить. Вознесу ему парочку жертв. Возьми же первую!
Складываю пальцы, ловя ладонь своей маленькой безумной бродяжки, и чуть приподнимаю свою кисть - будто мы собрались танцевать. И даже получилось - это тело, как оказалось, еще помнит такие движения. Почти вальсирует, легко и привычно, ненавязчиво оказывается позади нее. Обнимает за талию, продолжая держать за руку, и подносит пальцы Аммут к шее нашего маленького гостя. Потрогай. Два бугорка-укуса. Шероховатые, чуть покрасневшие - пройдет.
- Обойдешься без воды. Ты и так стерилен - не в медицинском смысле, - со смехом отвечаю. - Но твое самопожертвование радует, - подаюсь вперед. Теперь мое лицо - рядом с ее, и я чувствую, как недавняя рана на моей щеке скребет о чужую гладкую кожу. - Знаешь, кто это? - обращаюсь к ней незримо, продолжая следить взглядом за мальчишкой. Но она знает, что мои губы обращены к ней. - Маленький купидончик. Любовь - его второе имя. Не всем же носить Безумие, - перемещаю ее ладонь, двигая ее своей, чуть ниже - ему на грудь. Еще немного давлю, - она гладит мальчишку. Надеюсь, он не умрет от страха, заглянув в мои глаза. Там сейчас горит что-то, не ясное даже мне. Я стараюсь сосредоточиться на другом. У нее такие худые лопатки, я чувствую их, когда шевелю ее руку, чувствую через рубашку, халат. Кожей, плечом, ключицами.
- Не бойся, ты не умрешь. И не заболеешь. Зато сможешь уговорить, кого угодно, - разлепляю губы в трогательном оскале кота, отъедающего кусок мыши, перемолотой в ловушке. Улыбаюсь ему, так нечетко и неопределенно. Ты не уйдешь отсюда, малыш, так скоро. Ты слишком ослаб. Но скоро тебе станет лучше. И не только тебе. Мой голос снова вплывает в ухо Аммут.
- Он тебе нравится?

Нда. Кажется, его совсем не хотели воспринимать всерьез. И это логично. Он – молодой, пышущий здоровьем подросток в их глазах. На вид ему больше шестнадцати не дашь, в то время как его мучителю меньше тридцати пяти точно не поставишь. Старый скупердяй, дорвался до молодой и свежей кровушки! Фиш не отрываясь следил за мужчиной, и даже на какое-то мгновение позабыл о том, что в кабинете они не одни. И Огненноволосая Мамзель поспешила напомнить о себе крепкой, безжалостной хваткой в его прекрасных, шелковистых волосах. Он бы возмутился, правда, если бы не слезы, выступившие на глаза от мерзкой боли. Зашипев, Асаши ничего не оставалось, кроме как поддаться ее требовательным движениям, держать руку согнутой, и свободной рукой пытаясь отцепить ее цепкие пальцы от своих волос. И хрен с ним, с волосами. Если бы на этом все и закончилось. Но нет. У девушки были разительно другие планы на Рыбку, нежели у него на нее. К слову ранее Асаши никогда не целовался с девушками. Он как-то сразу понял о своих предпочтениях, награждая себя прекрасной возможностью избежать неловких моментов.
Широко распахнув глаза и вперившись ошалевшим и напуганным взглядом в холодные, подернутые дымкой безумия глаза напротив, Асаши затрепыхался в ее руках, словно рыбка, выброшенная на сушу, судорожно пытаясь сделать глоток воздуха и оказаться как можно дальше от этой опасной персоны. Поцелуй был мягким и нежным, возможно он бы даже пришелся по вкусу изнеженной Рыбке, но не тогда, когда тебя нещадно дергают за волосы.
Как только пытка закончилась, Фиш отшатнулся от девушки как ошпаренный, не рассчитав силу, свалился с кушетки, на другую от людей сторону, запутавшись ногами в простыне. Обжигающая боль в голове сорвала вместе с выдранными волосинками, скупые слезы из глаз и сдавленный болезненный стон от встречи голой задницы с холодным полом. Он даже не знал, что надо говорить в таких случаях, кроме непечатных ругательств в адрес сумасшедшей парочки. Зато слабость и головокружение как рукой сняло. Словно Фишика внезапно окатили ледяной водой. Эффект был тем же.
Яростно расчесывая свои руки, убирая с них мерзкие мурашки, которые волнами атаковали его хрупкое тельце, парень не понимал их природу. Отвращение? Нет. Страх и ужас. Рыбий Глаз ненавидел сумасшедших. Никогда не знаешь, что у них на уме, никогда не предугадаешь их действий, а о правилах приличия, соблюдения личного пространства и прочей социальной лабуды и говорить не стоило в принципе. Ворча себе под нос ругательства, Асаши кое-как встал на свои худосочные, трясущиеся ножки, с отвращением вытирая губы рукой, испепеляя ненавистным взглядом сладкую парочку садистов. Он мечтал всем своим существом сбежать, телепортироваться, что угодно, только бы быть подальше от пугающих его людей. Он тщетно концентрировался, пытаясь открыть портал, если не над головой (ибо сальто назад он вряд ли осилит), то хотя бы под задницей, чтобы тупо провалиться в него. Сейчас было не до восхищающих ловкостью представлений.
Перебирая ногами по скользкому полу, покрытому тонкой простыней, вместе с которой Фиш улетел на пол, парень зажался в угол, и боязливо озирался по сторонам, судорожно выискивая хоть какую-нибудь лазейку для выхода. Что там Доктор говорил? Купидон? Любовь, блять? Лучше бы терминатора из него сделал! Он бы смог более эффективно атаковать эту сеншу… А то толку сейчас от его Жалящих Кинжалов? Достанет свою лунную вертушку, и Рыбке придет пиздец, с боевым кличем в стиле Сейлор Мун «Звездный, великолепный, свистяще-блестящий безумный калейдоскоп!», распальцовкой и прочими пафосными сопутствующими телодвижениями. А перед этим, ему, наверняка, предстоит выслушать завораживающую, и призванную вызвать раскаяние, речевку под торжественную музыку. Фу нет. Спасибо, наигрались в прошлый раз.
Сейчас ему просто хотелось исчезнуть, раствориться и пройти сквозь стену, чтобы не видеть больше этих сумасшедших. Вдруг этот докторишка окажется тоже каким-нибудь безумным любителем фонарных столбов и смокингов?
Крепко зажмурившись, прижимая к груди собственные коленки и простыню, Асаши стал мысленно молиться всем известным ему богам и Нехелении в том числе. Вдруг ему повезет, и он сможет провалиться в дыру телепорта?
Но, нет. Если эта сенши, а она сенши, то палиться перед ней не стоит. Каким бы плачевным его состояние не было. Лучше свалить на своих двоих в укромное местечко, а оттуда уже телепортироваться. На том и порешив, Фиш ловкими, быстрыми движениями проскользил на заднице до двери, до которой было всего пара шагов, встал на трясущиеся ножки и нырнул за дверь, исчезая в проходе. Там уже было проще сконцентрироваться, когда на тебя не пялятся две пары глаз, полных безумства. Блаженный телепорт разверзся под его ногами, и парень рухнул в него, спасаясь бегством. Позже он обязательно обдумает все то, что с ним произошло, сделает какие-то выводы, а пока – ему срочно необходимо выпить. Чего-нибудь крепкого. Водки, например.
[AVA]http://s7.uploads.ru/we5jA.jpg[/AVA]

Отредактировано Fisheye (2015-12-13 16:47:36)

Ее поцелуй подействовал на мальчишку как оружейный выстрел, заставив вывернуться из ее рук и мешком скатиться на пол. Меж пальцев на белых перчатках поблескивают оставленные на память локоны. Аммут, усмехаясь, облизывает влажные губы и заинтересовано следит за мечущемся в панике существом. Худощавое нежное тело трясется в крупной дрожи, он яростно расчесывает свои тонкие запястья, не спуская с нее напряженного, испуганного взгляда шокированно распахнутых голубых глаз. Безумная окидывает судорожно сжавшееся у стены тело долгим, изучающим взглядом, намеренно нагло рассматривая едва скрытые под тонкой простыней изгибы. Ее забавляет его страх, веселит чистая, неприкрытая ненависть, рождаемая в самой глубине кристально-ясных озер его очей. Ей плевать на чувства попавшего в ловушку ребенка, еще меньше ее заботит успешность поставленного эксперимента или сохранность несчастного подопытного. Она все еще посмеивается, стряхивая на белоснежную кушетку длинные лазурные волоски, и лишь слегка поворачивает голову, наблюдая как малыш, сверкая голыми пятками, шустро передвигается к выходу. Просто был мальчик и нет его. Как ветром сдуло.
Развернувшись, она облокачивается на опустевшую койку и переключает внимание на того, к кому изначально и наведалась.
- Ты его напугала, - констатация факта, не требующая дополнительного комментария. Девушка мягко пожимает плечами и лениво следит за выглянувшим за дверь мужчиной. Кажется, она лишила его новой игрушки еще до того, как он успел с ней наиграться. Какая досада. Впрочем она ни капли не раскаивалась в своем поступке. Сегодня одна игрушка, завтра другая. Делов-то. Ему все равно всегда будет мало. Уж она знала.
Размеренно фырчит офисная аппаратура, выплевывая на стол ровные стопки бумаг с идеально-ровными строчками печатного текста. Соичи все говорит и говорит, захлебываясь своим маленьким триумфом - эйфория исследователя, удовольствие безумца. Она, в свою очередь, не перебивает, позволяя ему в полной мере насладиться скупыми мгновениями гордости – похоже, с выбором жертвы он не прогадал. Да и со слушательницей ему сегодня прямо-таки повезло. Только мальчишка и остался в накладе – крепко же он засел на крючке. И, кажется, поглощенный своим незначительным успехом мужчина ошибочно решил, что и она может стать покорной куклой в его руках. Как опрометчиво.
Подрагивают в едва заметной улыбке уголки тонких губ. Но и только. Она едва отреагировала на внезапно стиснувший ее горло выпад. Не попыталась ни вырваться, ни защититься. Даже наоборот -  повыше подняла голову, позволяя широкой ладони удобнее перехватить тонкую шею. Чувствуешь свою власть? Силу? Сожми посильнее и жизнь в твоих руках оборвется. Это же так соблазнительно легко. Ну же, смелее. Она приглашающе опускает ресницы, невесомо скользя пальцами по предплечью руки, в которую позволила вложить свою жизнь. О, сколько презрения в обрамленных стеклами очков глазах, и все ей одной? Какая честь. Разве можно устоять против ТАКОГО приглашения?
Захват тонких пальцев, добравшихся до его запястья, становится неожиданно стальным для отличающейся обманчивой субтильностью женской фигуры. Жестким и точным рывком она резко выворачивает кисть его руки, уверенно заводя ее ему за спину. Теперь уже не он, а она тесно прижимается к его скрюченной в полупоклоне спине, нещадно скручивая ему руку так, что она грозится вывернуться из сустава. Остается дело за малым – дотянуться до сверкающих на столешнице медицинских инструментов и оттянуть зажатым в руке скальпелем кожу в уголке его губ. Одно неосторожное движение, и улыбка Соичи заиграет новыми, куда более пугающими красками. 
- Попробуй. – Интимно шепчет она у его уха, шумно вдыхая медицинский запах белокурых волос. Какие-то секунды, болезненно растянувшиеся в вечность, и вот она уже толкает его вперед, отпуская. А скальпель, пролетев в сантиметре от его лица, с глухим стуком вонзается в дверной косяк.
- Умерь свой пыл. Нам надо поговорить. – Сейлор-фуку туманом стекает с ее тела, обращаясь во вполне обычные черные мягкие леггинсы и неприметную белую футболку без рукавов. Алые пряди блестящей волной свободно струятся по узким плечам. Слишком много непонятной ненависти вызывает ее привычное облачение. А лишний раз действовать на нервы тому, кто мог бы еще оказаться полезным, ей совершенно не хотелось.

Отредактировано Ammut Kyokai (2015-11-30 12:04:52)

Это похоже на игру в мяч, когда каждый из оппонентов пытается ударить поточнее, сбить своего противника с ног или, по крайней мере, пошатнуть его уверенность. Игра, которая затягивает и придает предстоящей дискуссии темные, заманчивые нотки. Игра, в которой не должно быть проигравших. Девушка наклоняет голову к плечу, с интересом наблюдая как Томо невозмутимо растирает свое запястье, будто и не было стального лезвия в опасной близости от его лица еще минуту назад. Будто полоснувшая по нервам опасность его только подстегивала, раз за разом заставляя подбираться к ней ближе, проверяя границы дозволенного. Аммут ему не мешала, чувствуя, как ластится у его ног ее сила, признавая глубину его безумия. Ее глаза опасно суживаются, когда он подбирается ближе, заставляя ее сделать несколько шагов назад. Верхняя губа чуть поддергивается, обнажая острые зубки – сейчас прямо вцепится. Необузданное животное, остро реагирующее на его близость.
И эти всколыхнувшиеся вслед его словам образы - пять сейлор воинов, которые его погубили. Она помнит, потому что его воспоминания вплетены в ее кошмары. Пять теней в непроглядном смоге пожарища. Впиваясь немигающим взглядом в сверкающие за стеклами очков глаза, она почти физически ощущает запах горящей плоти. Яркий кошмар в ее копилке, такой живой и такой болезненный. Она улыбается ему в губы и поддается ближе, вздергивая вверх голову.
- Ты узнаешь. – Обещающе тянет воительница, опьяненная вьющейся вокруг них силой. Узкая ладонь беспрепятственно скользит снизу вверх, мимоходом задевая кожаный ремень на его брюках. Ведомая чутьем, ее рука поддевает края белого халата и двигается дальше пока, наконец, не замирает скрюченными пальцами в области его сердца. Ногти ее не настолько остры, чтобы проникнуть в теплую плоть и вырвать фонирующие энергией осколки, но она будто не замечает этого, бессильно скамкивая в ладони тонкую ткань. Он не терял времени даром.
- Мне нужна информация. – С трудом преодолевая влечение, через силу произносит безумная, сама едва понимая смысл сказанного. Воздух будто сгущается вокруг и вибрирует с каждым выплюнутым из оскаленного рта словом. – О двух девушках, участвовавших в благотворительном марафоне… - Тут она запнулась, хмуря затуманенные глаза. – Линия жизни.
И словно эта короткая речь стоила ей огромных усилий, она откидывается на спинку кресла, порывисто отдергивая от него руки. Сейчас ей только хотелось выбраться, наконец, из этой белоснежной обители стерильности. С некоторых пор рыжая воительница страстно не переваривала все, что хоть сколько-нибудь напоминало об ужасе, пережитом в белой палате с грубыми решетками на окнах.

Отредактировано Ammut Kyokai (2015-12-04 13:46:44)

А она все ходит по краю. Нить реальности, затуманенной и заглушенной гулом беспрестанно шепчущих в ее подсознании голосов, то и дело кратковременно обрывается. Это как бесконечное переключение каналов, когда многоголосая, не связанная между собой речь сливается в единый клубок, который не распутать и не понять, пока не уберешь дрожащий палец с пульта. Окутываемая звуком его мягкого, размеренного баритона, Аммут тонет в обрывках воспоминаний, ярким калейдоскопом заполняющих ее помутневшее сознание. Ее прошлое что испещренное мелкими трещинами стекло. Настоящее – зыбкий песок, в котором она однажды потонет. Будущее – плотный, клубящийся туман, распахнувший перед ней свои объятия. Она плетется по единожды выбранному пути, но он так и норовит увести ее в пропасть. Бомба с часовым механизмом. Тик-так, тик-так. Разбей скорлупку, освободи заполняющую хрупкий сосуд силу. Испытай себя. Ее безумие что искушающее красное яблоко в райском саду. Попытайся. Поддайся. Вкуси.
Губы обжигает неожиданное прикосновение чужих пальцев. Девушка недоуменно моргает, словно очнувшись от долгого сна, и поднимает рассеянный, бархатный взгляд на возвышающегося над ней профессора. В этот раз она даже не пытается скрыть досадливую гримасу, которая искажает черты ее лица при виде кипельно-белого медицинского халата. Воспоминания о ночном кошмаре были еще свежи, и ей уже едва удавалось держать себя в руках, чтобы не разорвать отвратительную тряпку на куски. Шумно выдохнув, она опустила ресницы, через силу сосредоточив все свое внимание на заскользившей по плечу ладони. Ленивые движения аккуратных пальцев по ее обнаженной коже вкупе с вкрадчивым, проникновенным голосом подействовали на нее благотворно, заставив расслабиться и даже притупить привычное недоверие. От его легких прикосновения по телу капля по капле волнами расходилось согревающее тепло.
- Когда я с ними закончу, ты можешь забрать, что останется. – Все еще внимательно рассматривая накрывшую ее запястье руку, глухо произносит безумная. Все, что ей нужно, это возмездие. Две ее бывшие соратницы как ни в чем не бывало наслаждаются жизнью на родной планете, когда она была вынуждена одиноко блуждать среди холодных звезд. Две воительницы, которых она оплакивала, смерть которых переживала в своих кошмарах снова и снова. Две предательницы, забывшие, отринувшие свое прошлое. Вейвот мечтала раскаленным железом вырвать из их глоток раскаяние и мольбы о прощении, а затем отрезать и сжечь их лживые языки. И погрязший в безумии экспериментатор как нельзя лучше подходил для этих целей.
Она медленно переплела свои пальцы с его, с интересом разглядывая получившийся неровный замок. Ее ладонь утопала в его жестких пальцах, казалась слишком маленькой и слишком хрупкой. Рука беззащитного ребенка, и, возможно, в этом было даже больше правды, чем ей самой бы хотелось. Она резко сжала ладонь, грубо стискивая в ней кончики его пальцев.
- Если предложение остаться с тобой подразумевает теплое местечко на одной из этих коек, – она нервно мотнула головой в сторону обтянутой белоснежной простыней кушетки, на которой еще недавно трясся от страха плененный Соичи мальчишка. – То можешь даже не рассчитывать. – И, немного ослабив напор, но все еще не отпуская его пальцев, она резко вскочила со своего стула, всем телом впечатываясь в призывно распахнутый навстречу ненавистный белый халат. – И начнем с того, что я не знаю, кого ты считаешь другими. Просвети меня, и тогда, возможно, я тоже кое-чем с тобой поделюсь.

Отредактировано Ammut Kyokai (2015-12-13 00:14:00)

Все как в тумане. Она покорно следует за облаченным в белый халат мужчиной, едва сдерживаясь от того, чтобы не вцепиться в раздражающую глаза ткань зубами. Приходится, плотно сжав челюсти, мысленно повторять себе цель своего визита. Снова и снова. Пока эта истина не въестся в мозг, отодвинув на задворки сознания воспоминания о пережитом недавно кошмаре. Сосредоточься на здесь и сейчас. Ослепни и оглохни. Тебя нет, вообще ничего нет. Следуй за белым светлячком, тупо позволяя ему вести себя как скотину на убой. Аммут даже споткнулась от этой мысли и выдернула таки свою руку из ладони Соичи. Если он не прекратит нарушать границы ее личного пространства, она не выдержит.
Алые локоны неровной копной упали на глаза, скрывая в тенях суровый взгляд исподлобья. Он все говорит, а перед ее взором тем временем услужливо полыхает пламя, разъедая беззащитную человеческую плоть. Обезображенное агонией лицо лопается под напором жара, превращаясь в безликую головешку с темными провалами вместо глаз. Яркая, сильная, незабываемая смерть. Может, заставить его пережить ее снова?.. Безумная бросает на него косой взгляд, но быстро отворачивается, послушно проскальзывая в кухню.
- Мне нет дела до твоей работы. – Резче, чем ей самой хотелось бы, произносит Аммут. – Заберешь их, если сможешь. Я мешать не буду. – "…но и помогать тоже". Тонкие губы дрогнули в некотором подобии усмешки и тут же распрямились, превращаясь в одну линию. Она кожей чувствовала его интерес, и как бы ей не хотелось, она признавала,  что кое-чем ей все-таки поделиться придется. Скрестив на груди руки, девушка облокотилась на лелеемую Томо барную стойку. Фанатичный исследователь оказался не только кровожадным психопатом, но еще и тонким ценителем кофе. Аммут уже успела испробовать эту бурду на днях – невообразимо горькая дрянь из пластикового стаканчика запомнится ей еще надолго. Однако сейчас распространяемый по кухне тонкий, бодрящий аромат едва походил на испробованную ею на днях отраву. Так и хотелось подобраться поближе и рассмотреть весь процесс приготовления волшебного, судя по запаху, напитка поближе. Однако она стойко продолжала держать дистанцию.
- Я уже не знаю, с какой я планеты. – Скупо бросает девушка, тайно желая, чтобы этот разговор никогда не начинался. – Было время, когда я никакой иной планеты и не знала. – Она говорила сухо, рвано, через силу выплевывая слова из пересохшего горла. – Мы были тьмой, подло преданной светом. И мы проиграли. Меня так долго швыряло по мертвым планетам чужой вселенной, что иногда мне кажется, что мое прошлое было лишь сном. – Хриплый голос дрогнул, плавно затихая. Маленькая, сгорбленная фигурка – нашла, кому изливать душу! Она с силой потерла пальцами глаза и резко отвернулась от Томо, направляясь к черному провалу окна. Туда, где в ночной тишине ночи ярко блестели далекие звезды. Может, ей и не надо было никогда возвращаться?
- Тех, кого тебе предстоит найти, я знала под другими личинами и другими именами. Предавшие друзья, если хочешь. Пришло время платить по долгам. За этим я и вернулась.

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-02 21:44:33)

Какая трогательная забота о нежданных гостях. Хотя, надо признать, все же несколько уступает в оригинальности гостеприимству темнолунного генерала. Аммут тихо хмыкнула и подошла ближе к Томо, но не усаживаясь на предоставленный ей стул, а просто облокачиваясь на барную стойку. Локтем она уперлась в столешницу и подперла голову рукой. Кончики пальцев заскользили по теплой чашке.
- В таком случае, в следующий раз я буду искать тебя по второму адресу. – Равнодушно бросила девушка, осторожно пригубляя напиток. Обжигающе-горячий кофе с глубоким пряным вкусом ей понравился. Он приятно согревал, добавлял уюта и успокаивал. Смакуя, она перекатывала на языке терпкий напиток и улыбалась.
- Ты когда-нибудь снимаешь этот халат? – Кивнула она, цепляясь взглядом за  белеющую даже в полумраке форменную одежду. – Впрочем, забудь. – Она махнула свободной рукой и снова сосредоточилась на своей чашке. Оранжевая, что за отвратительный цвет. Рябит в глазах. А если их закрыть, то можно подумать, что она совсем одна. В покое и умиротворении пьет на кухне божественный кофе и ничто в целом мире не сможет ее потревожить. Шепотки в ушах превращаются в глухой звук накатывающих на сушу волн, музыкой проходящей сквозь тело. Она уже держит чашку обеими руками, блаженно принюхиваясь к поднимающемуся от нее пару. Аммут не знала, но сейчас, всего на несколько мгновений удовольствия черты ее лица разгладились, возвращая им должную мягкость. Она слегка покачивала головой в такт лишь ей одной слышимой музыке, расслабленная и живая. Как хорошо быть живой! И все же чуть подрагивали длинные ресницы, а по лицу нет-нет да проскальзывала легкая тень. Удастся ли ей когда-нибудь полностью забыться?
- Сколько тебе нужно времени? – Резко распахивая глаза, вдруг произносит безумная. Недопитый кофе был забыт, а иллюзия покоя растаяла безвозвратно, оставив после себя лишь горький привкус досады. Обман, все обман.
"Ты успокоишься на том свете".

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-04 20:35:06)