Пробуждение было резким. Ее будто рывком выдернули из ватного кокона, который с прошлой ночи комком забивал рот, глаза и уши, приглушая окружающие звуки и туманя мысли. Она смутно помнила, какая ее одолевала усталость – будто тело разом решило взвалить на себя тяжесть пережитых столетий. Ноги ее заплетались, перед глазами ходили разноцветные круги. Кажется, ее знобило и трясло как в лихорадке. Все, о чем она могла мечтать это узкая неудобная койка в одолеваемой сквозняками комнате, и беспокойно спящий мужчина, прижавшись к которому можно было почувствовать исходящее от него тепло. Тогда, возможно, у нее бы получилось прогнать поднимающийся по спине холод и раствориться в жаре чужого тела… Вот только голос, раздавшийся у самого уха, никак не мог быть голосом Рубеуса.
Аммут вздрогнула и резко подобралась в постели, вперив напряженный взгляд в потревожившую ее покой женщину. Стоявшая в дверях крупная, дородная дама с заурядными, но добродушными чертами лица была девушке незнакома, от того, наверное, и широкая, сверкающая ровной белизной зубов улыбка во все лицо сразу ей не понравилась. Белоснежной была не только улыбка вошедшей, но и все ее облачение, а так же, как мгновением позже поняла Аммут, и вся окружающая обстановка, включая и одежду древней воительницы. Тонкие пальцы гневно скомкали жесткую, не раз отбеленную в кипятке ткань.
- Какого дьявола?!

Молоточки в ее голове уже не стучали, а долбили со все возрастающей силой, возвещая об очередных свалившихся из ниоткуда неприятностях. Эта женщина с восковой маской вместо лица отвращала одним своим присутствием, а беспрестанно чирикающий и сюсюкающий голосок только ухудшал общее впечатления, заставляя Аммут беспрестанно хмурится и морщиться, будто от зубной боли. Напряженно разглядывая вошедших вслед за дамой амбалов, девушка быстро вскочила с кровати и по стеночке прокралась к окну, желая лишь одного – по максимуму увеличить расстояние между собой и ворвавшимися в ее мир субъектами. Незнакомое место. Чужие запахи. И хуже всего – ни одной вспыхнувшей в глазах оппонентов тени, ни одного затаенного грешка. Будто она вглядывалась в мертвые зеркала, не умея проникнуть глубже. Будто и люди перед ней были мертвыми. Странно, страшно и пусто. И лишь один ненавистный голос в полнейшей, непривычной тишине – голос накрахмаленной незнакомки, что сейчас с упоением потряхивала полным таблеток стаканчиком. Недобро сощурились голубые глаза, впиваясь в стиснутую в толстых пальцах тару - откуда это желание вгрызться мертвой хваткой в заплывшие жиром руки?! Аммут зашипела и резко бросилась вперед, рыбкой заскользив по начищенному полу прямо между неуклюже расставивших свои грабли здоровяков. Прочь от приторно-улыбающейся тетки, возжелавшей с ней поиграться. Прочь из белой палаты, пропитанной запахами стерильных средств и медикаментов. Прочь из самого страшного кошмара.
Разъяренно расталкивая локтями попадающихся на встречу людей, все таких же ослепляюще белых и пустых, рыжая стремительно неслась вперед. Прочь, прочь, прочь. Только босые пятки и сверкали.

Отредактировано Ammut Kyokai (2015-12-10 22:39:32)

Длинная белая рубашка путается в ногах, мешая как следует разогнаться. Аммут стискивает кулаки и упорно несется вперед, стараясь не зацикливать взгляд на тупых, бессмысленных лицах жавшихся к стенам коридора людей. Все это походит на плохой, глупый розыгрыш, в котором ей почему-то оказалась уготована главная роль. Мысли, удивительно четкие и ясные, незамутненные никакими посторонними голосами, вертелись в голове со скоростью света: она точно помнила события предыдущего дня и могла поклясться, что несмотря на страшную усталость и отупение, она добралась до комнаты, где проводила последние ночи, и никуда от туда не отлучалась. Лунатизмом поцелованная безумием девушка тоже не страдала, да и спала она настолько чутко, что никто не смог бы ее потревожить, не разбудив при этом. Так что же это – дурной сон? Аммут, не сбавляя шага, грубо ущипнула себя за запястье, а потом еще и до слез прикусила язык, надеясь, что боль разорвет затянувшийся кошмар. Ничего не произошло. Она все так же неслась по залитому солнечным светом коридору, разве что к ней присоединилась еще одна пара странных бегунов. От неожиданности девушка чуть не споткнулась на ровном месте – парочка погруженных в свою игру молодых людей выглядела настолько по-идиотски, что, не будь вся ситуация столь необъяснимой, она непременно бы рассмеялась.
Ворвавшись в новое просторное помещение, Аммут слепо дернулась к одной двери, другой, загнано покосилась на закрытые решетками окна. Она совершенно не понимала, что происходит, но глубокое чувство самосохранения вопило о том, что ей нужно убираться из этого места, и как можно скорее. Дрожащие пальцы запоздало прошлись по телу, нащупывая единственную вещь, которая могла бы ей сейчас помочь. Брошка, где ее брошка?! Лихорадочный взгляд озаренных запоздалым пониманием глаз метнулся к дверям, откуда она выбежала мгновением назад. Холодное бешенство неумолимо поднималось в ее душе, постепенно заполняя все ее существо. Девушка подобралась и приготовилась, если надо, вырывать свою свободу зубами. Кто бы не сыграл с ней эту затянувшуюся шутку, он пожалеет, что связался с воином безумия.

Хаос накатил волной, мгновенно погружая ее в пучину суматошной паники, толкающихся и налетающих друг на друга людей, их бессвязных выкриков, плача и вздохов. Словно кто-то палкой жестоко разворошил спящий муравейник, выворачивая его нутро, в центре которого и застыла Аммут. Сначала она успешно уворачивалась от несущихся прямо на нее сумасшедших, затем, сбитая с толку, потерянная во все нарастающей, уплотняющейся вокруг нее толпы, она сделала попытку вырваться из этого клубка, отдалиться от метущихся в смятении людей, но оказалась еще больше завязшей в живой, бесконтрольной паутине спутанных рук и ног. Гул голосов слился в один монотонный, затяжной вой, который пробирал ее до костей. Девушка шипела, пихалась, царапалась и кусалась, но сделать ничего не могла – пустые, бессмысленные лица незнакомых ей мужчин и женщин были повсюду, и они приближались, окружали ее до тех пор, пока пошевелиться уже не было никакой возможности.
Сердце, подгоняемое адреналином, глухо стучало в висках. Ее так зажали в тиски, что дышать получалось через раз – громко, рвано, с надрывом. Холодный пот стекал по спине, волосы, взлохмаченные и спутанные, неровными прядями спадали на взмокший лоб, закрывая обзор. Происходящему не было объяснений, не было в этом и смысла. Один сплошной, затянувшийся кошмар, из которого она лишь отчаянно желала выбраться. И в завершение всего этот до боли знакомый, невозмутимый, властный голос, привычно отдающий короткие приказы. Все как будто встало на свои места и в то же время запуталось еще больше.
Крепкие руки оторвали от нее последнее тесно прижимающееся к ней тело, и девушка, наконец, смогла вздохнуть чуть свободнее. Оправляя задравшуюся до пояса рубашку, она глубоко и часто дышала, разглядывая почти точную копию того, с кем засыпала прошлой ночью.
- Рубеус, - из сведенного болезненным спазмом горла вырывается яростный хрип. – Что ты себе позволяешь?! – Шальной взгляд зацепился за прямоугольные очки в тонкой оправе и скользнул дальше по прорезавшим лоб мужчины морщинкам. Это был он, никаких сомнений! Только куда делся этот горящий вызовом, насмешливый взгляд юноши, для которого не существует преград? Где неизменная черная метка? И откуда взялось это сдержанное выражение отеческого упрека на выхолощенном лице?! Она делает шаг ему навстречу, все еще на что-то надеясь, ожидая, что он рассмеется в ответ и развеет все ее опасения. Она уже сама понимает, что эти ожидания тщетны, но как утопающий, все еще держится за последнюю соломинку.
- Рубеус, объяснись немедленно! – Голос ее, подстегиваемый страхом и непониманием, в конце-концов срывается на крик.

Отредактировано Ammut Kyokai (2015-12-14 20:37:07)

Его безжалостные слова, их смысл, а более того – насмешливо-снисходительный тон, которым они были произнесены, эхом отдавались в ушах. Она сверлила его холенное, до боли знакомое лицо яростным взглядом, сжимала и разжимала кулаки, но так и не набралась смелости наброситься на жестоко играющего с ней мужчину. Он играл, конечно, играл! Каким-то образом ему удалось заглушить преследующие ее веками голоса и отрезать силу, позволяющую ей видеть чужие кошмары. Она еще не знала как и зачем, но обязательно это выяснит. Обязательно заставит его признаться. Она не подчинится, не склонит голову перед поднимающимся из глубины души страхом, не позволит себе доверить ни единому брошенному вскользь слову. Она знала, кто она. Это единственное, что она знала наверняка. И она непременно бы выплюнула это знание ему в лицо, если бы не налетевшие сзади санитары. Жалкие людишки, легко бросаться на безоружную. Если бы только с ней был ее меч! Она бы стерла с изученного до мельчайших подробностей лица эту так не шедшую ему скучающую ухмылку. Она бы заставила его сожрать эту белую рубашку вместе с каждым его кожаным ремешком. Аммут вопила, кусалась и брыкалась. Кажется, ей даже удалось до крови прикусить запястье одного из набросившихся на нее мужиков, но битва все равно была заранее проиграна. Теперь ее силой волокли по коридору, так что она едва успевала передвигать стянутыми в коленках ногами. Но ее пустой, затянутый кровавой пеленой взгляд все еще неотрывно сверлил прямую, как доска, спину маячившего впереди рыжеволосого врача. Если бы только ее взгляд мог убивать…
Девушку грубо швырнули на диван, едва заботясь о ее удобстве. Как бы она не напрягалась, руки, прижатые к бокам, не удалось сдвинуть даже на миллиметр. Скрюченная, безвольная кукла. Она и упала на диван мешком, больно ударившись плечом о его подлокотник, да так и оставшись лежать на боку, исподлобья наблюдая за своим мучителем.
- Поздравляю. Твои амбалы знают свою работу. – Прорычала Аммут, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на него в голос. – Одному тебе со мной оставаться уже страшно?! – Она сделала еще одну попытку расшатать стянутые на руках ремни. Упорно завозилась, яростно катаясь на диване до тех пор, пока окончательно не свалилась на пол. Черт бы его побрал! – Сними с меня эту дрянь! Немедленно. – В этот раз ее голос даже почти не дрожал.

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-02 22:22:55)

- Что мы обсудили? – Она даже не узнала своего голоса. Таким тихим и неуверенным он прозвучал. Она тяжело, с надрывом дышала, пытаясь вернуть себе хотя бы видимость самообладания. Происходящему не было объяснения. Перед ней сидел совершенно чужой, даже чуждый ей, хладнокровный и равнодушный человек, для которого она сама была не более чем тараканом под подошвой ботинок. Раздавленная и опустошенная. Его внешность беспрестанно сбивала ее с толку, а память то и дело невпопад подбрасывала отрывки с их первой памятной встречи. Наклон головы, равномерно бьющаяся у основания шеи жилка, ладонь, широкая у основания и сужающаяся к пальцам… Да что там! Она могла сходу перечислить каждый шрам, покрывающий его тело. Как эти воспоминания могут быть одновременно настолько живыми и настолько отличающимися от того, кто предстал перед ней сейчас? Изучая расслабленное, скучающее лицо врача, Аммут уже не взялась бы с уверенностью утверждать, что вообще когда-либо встречала этого человека. Может, это и не он? Возможно, все это лишь чудовищная ошибка?!
Кожей ощущая замершего позади санитара, она, как могла, сдерживала рвущуюся наружу истерику. Успокойся. Дыши ровно. Позволь им поверить, что ты сдалась.
- Я не понимаю, о чем ты… Вы говорите. – Ее взгляд то и дело возвращался к уродливой маске, которая лучше любых уговоров напоминала о том, насколько осторожной ей следует быть. – Я ни на кого не нападала. Я проснулась в незнакомом мне месте. Окруженная неизвестными мне людьми. – Она помедлила, думая, как объяснить ее дальнейшие действия. – Я испугалась. Я не понимаю, что я здесь делаю. Где я? – Ее голос снова дрогнул, и она замолчала, собираясь с мыслями. В светящихся полным непониманием глазах заблестели непролитые слезы. Ей было страшно. Ей действительно было страшно, потому что она начинала сомневаться в главном – в себе.
- Развяжите меня. Пожалуйста.

Выражение доброго участия на его лице пугало ее даже больше, чем отвратительная маска на столе. Физически он был постаревшей, но несомненно точной копией Рубеуса. А вот в остальном… этот человек одним своим присутствием будил в ней такой страх, что ей неосознанно хотелось отодвинуться от него как можно дальше. Лучше уж оказаться в жестких объятиях санитара, чем остаться с этим, так называемым, врачом наедине. Этот необъяснимый, глубинный, неуправляемый страх поднялся из ниоткуда, стоило ей лишь заметить непонятные взгляды, которыми двойник темнолунного генерала одаривал замершего позади нее медбрата. Мысленно она все еще продолжала называть его лишь клоном Рубеуса и еще ни разу не назвала его по другому имени. Так было чуточку легче мириться с происходящим – эта маленькая соломинка не давала провалиться в навязываемую ей реальность до конца. Она все еще была Аммут, властительницей Безумия, хранителем древнего меча. И она понятия не имела, о каком отдыхе и о каких подругах шла речь.
- Конечно, договоримся. – Уверенно кивает девушка, тщательно скрывая обуревавшие ее мысли. – Думаю, я уже достаточно отдохнула. – Она с силой сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней – главное, сдержаться, не выдать своего напряжения и страха, казаться спокойной и рассудительной. – Меня же можно уже и отпустить, да?
"Ну же, развяжи, развяжи меня. - Мысленно повторяет рыжеволосая, гипнотизируя своего врага взглядом широко распахнутых, кристально-честных глаз. - Я же такая хорошая девочка. Не перечу тебе. Со всем соглашаюсь. Развяжи".

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-03 02:49:07)

Аммут вздрагивает, отводит глаза. Молчаливо ждет, пока с нее сдерут опостылевшую рубашку. Растирает затекшие в неудобном положении руки. Что бы ни случилось, она больше не позволит нацепить на себя этот мешок. Разодрать бы этому слащаво-улыбающемуся доктору горло. Но нельзя. Не сейчас, нужно дождаться правильного момента. Возможно, когда он окончательно поверит, что она смирилась и доверилась… Вот только чему? Девушку раздражали его недомолвки и намеки в простых, казалось бы, фразах. Ее пробивал холодный пот только лишь при упоминании их возможной связи – нет, конечно, он имеет в виду что-то другое! Это не Рубеус, не Рубеус, повторяла она про себя, борясь с екающим в груди сердцем. Куда, как и почему она, черт возьми, угодила?!
Аммут сглотнула подступивший к горлу ком и медленно поднялась с дивана. Ее слегка трясло, но она упрямо двинулась следом за выскользнувшим за дверь санитаром. Санитар это хорошо – пусть он и выступает лишь в качестве молчаливого сторожа, но в его присутствии она все-таки чувствовала себя чуточку спокойнее. По крайней мере глаза медбрата были куда живее, чем эти безучастные сосульки за стеклами врачебных очков. Девушка посильнее стиснула зубы и передернула плечами, пытаясь сосредоточиться. Такие приступы слабости, когда от страха подкашиваются ноги, и отчаянно хочется рвануть прочь куда глаза глядят, были ей в новинку. Неприятно, но терпимо, она все еще в состоянии управлять собой. Шаг, еще один. Кабинет доброго доктора остался позади. Самое время познакомиться с этим кошмарным местом поближе.

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-03 15:08:50)

Чем больше он говорил, тем меньше она ему верила. Все потуги доктора были направлены на то, чтобы убедить ее в необходимости собственного заключения. Какой в этом был смысл? Аммут не знала, но понимала, что что бы он ни говорил, действовать нужно как раз таки наоборот. Она разглядывала обшарпанный пол под ногами, изучала блаженные лица пациентов и поражалась той безграничной власти, которую над всем этим местом имел шедший на полшага впереди врач. Ее взгляд то и дело цеплялся за огненно-красные волосы, знакомо топорщащиеся на затылке. И она тут же сбивалась с шага. Нет, лучше вообще на него не смотреть, и не думать, не сравнивать. Забыть.
- Раз не держите, то я хотела бы уйти прямо сейчас. – Сухо произнесла девушка, с подчеркнутым интересом разглядывая трещинки под потолком. Какое неприятное, холодное место – даже лишенная сил Аммут кожей чувствовала тяжелую, гнетущую атмосферу безысходности и страха. Страх владел и ею, заставляя ниже пригибать голову, отводить взгляд и с несвойственной ей осторожностью подбирать слова. – Ваша трогательная забота излишня. Я ведь не обязана делиться своими планами с Вами, доктор. – Ровный тихий голос. В последний раз она была такой сдержанной много, очень много лет назад, пока ее сила не обернулась ее же проклятием. Сейчас ее внутреннее восприятие изменилось – с одной стороны, было приятно снова быть единоличным властителем собственного тела, не делить мысли с потусторонними голосами и не страшиться заглядывать людям в глаза, опасаясь увидеть там очередной кошмар. А с другой стороны, сейчас, лишенная привычной, растекающейся по венам необузданной энергии, она чувствовала себя еще более одинокой и ненужной, чем во временя своего изгнания. Если Сейлор Вейвот, древний воин, о котором даже ходили легенды, твердо знала цели и суть своего существования, то никому неизвестной, худенькой девице без дома и без родных оставалось бы лишь влачить свое жалкое существование среди таких же зомбированных теней, выслушивая ежедневные снисходительные наставления слащавого доктора. Нет, долго она тут не протянет.
Аммут резко остановилась и повернулась лицом к объекту своего иррационального страха.
- Зачем Вы мне все это говорите? – Голубые глаза сердито полыхнули. - Вам не хуже меня известно, что мне здесь не место. – С силой или без, она была куда живее каждого попадавшегося им на пути подобия на человека. Она даже ощущала себя живее самого доктора, раз уж на то пошло. Потому что НАСТОЛЬКО пустых и безразличных глаз у людей не бывает.

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-04 19:01:14)

- Ты кто?  - В голосе ее больше не было тихого смирения. Стоило высокой фигуре в белом халате скрыться за металлической дверью, с Аммут как по волшебству слетело все напускное спокойствие. Она все еще хмуро заглядывала в услужливо врезанное в дверь окошко, с внутренней тревогой рассматривая мелькающие за решеткой лица. Слов было не разобрать. – Что значит "в прошлый раз"? – Она дернулась, как от удара и резко развернулась к заговорившему с ней мальчишке. – Я никогда не была здесь раньше. – С фальшивой уверенностью твердо произнесла девушка, скорее пытаясь убедить в этом себя, чем кого-либо еще. От волнения у нее дернулась щека, и она со злостью потерла рукой шею, отчаянно пытаясь сохранить остатки самообладания. – Что ты знаешь? Расскажи мне все. – Она то и дело косилась на закрытую дверь, то ли опасаясь, что ее добрый доктор вот-вот вернется, то ли желая еще хоть одним глазком увидеть людей, вид которых отдавался в душе глухой болью.
- Кто этот доктор… Акагуро? – Понизив голос, все-таки спросила Аммут. У нее было столько вопросов, но прямых ответов ей так никто и не дал, только запутывая ее еще больше. Где она?.. Как она сюда попала?.. Какой вообще сегодня день?.. Она словно снова плыла во тьме иллюзий, которыми щедро потчевал ее собственный клинок, пока она была заперта внутри него. Но откуда тогда взялись те четкие, живые воспоминания о последних днях? И как объяснить то, что эти неизвестные ей люди с полной уверенностью утверждали, что знают ее даже лучше, чем она сама?! Девушка, опомнившись, яростно тряхнула головой и решительно задрала подол своей рубашки, разглядывая длинный красноватый шрам на правой голени. Есть! Она никогда не думала, что будет благодарна той зубастой твари из заброшенного святилища за оставленную ей на память метку. Все сомнения враз улетучились прочь. Ложь, все происходящее было ложью!

По мнению самой Аммут, времени у нее было хоть отбавляй, просто потому что времени в этом месте как такового и не существовало. С момента ее пробуждения по ее собственным ощущениям могло пройти как 20 минут, так и 20 часов, но спорить с говорившим загадками мальчишкой она не стала. Кинув прощальный взгляд на дверь, за которой скрывались ее мнимые родители, безумная решительно двинулась вслед за своим проводником, молясь лишь о том, чтобы его слова не оказались очередной уловкой. Босые ноги негромко зашлепали по прохладному полу, она и не заметила, как они оказались одни в темном коридоре, и только глухое бормотание мальчишки нарушало царившую в нем мертвую тишину. Аммут как-то сразу подобралась, напряженно вглядываясь в жавшиеся к стенам тени. Сбивчивая, сумбурная речь мальчика не добавляла определенности. Какая-то «она», которую кто-то где-то держит. Узники, смирившиеся со своим положением. И даже доктор в этой истории узник?! И неизвестный «он», ответственный за все. Разве тут можно что-то понять? В руку лег тяжелый обрубок решетки – Вейвот так удивилась, что даже не заметила, как ее сопровождающий исчез. Будто его и не было.
Она постояла еще минуту, примериваясь к своему неожиданному оружию. Девушка не знала, что ее может ждать за предусмотрительно открытой безумным мальчиком дверью, но и отступать не было смысла. За спиной добрый доктор с навязываемыми им правилами поведения, лживыми обещаниями и перекроенным прошлым. Впереди – неизвестность. Возможно, очередная ловушка. Возможно, избавление. Или смерть. Но разве у нее был выбор?
Металлическое копье пару раз прокрутилось в ее руке, и, покрепче обхватив его пальцами, Аммут сделала последние два шага в пропасть.

Стены давили на нее со всех сторон, кромешная тьма покладисто приняла ее в свои объятия. Сейчас ей больше бы пригодился факел, а не угрожающего вида обломок решетки. Скудного света ламп хватало только на то, чтобы подчеркнуть зловещие трещины, расползшиеся под потолком, но его едва хватало на то, чтобы различить неровные выбоины в каменном полу. Она шла медленно, прислушиваясь к малейшим шорохам и цепко вглядываясь в черные провалы зарешетчатых окон. Она даже не заметила, что сама инстинктивно задержала дыхание, пробираясь к камере с нужным номером. Аммут злилась. Ее выводило из себя то бессилие, которое заставляло ее следовать чужим указкам. Она ненавидела мальчишку, который, ничего толком не объяснив, бросил ее в эту зловещую дыру. Она испытывала неприязнь к доктору за то, что он так сильно походил на Рубеуса, но упорно не желал этого признавать. И, наконец, она презирала вырвавшую ее из сладких объятий сна толстую медсестру, с которой все и началось. Она ощущала себя послушной куклой в руках неизвестного кукловода, и, самое худшее, она понятия не имела, как разорвать связавшие ее по рукам и ногам невидимые нити.
Оскалившись на очередной злобный взгляд в щели хрупкой на вид двери, Аммут, наконец, добралась до пункта своего назначения. Незнакомый, истеричный хохот эхом разнесся по коридору. Рыжеволосая даже не удивилась, поняв, что ее и тут ждали. Теперь, оглядываясь назад, она видела озаренную софитами сцену, потрескавшиеся, ветхие декорации и множество ведомых мастерскими руками кукол. Похоже, тут как раз была последняя…
Металлический обломок с шершавым хрустом проскоблил на двери длинную уродливую царапину. Эта хлипкая дверца не удержала бы и ребенка, но то бесполое существо продолжает сидеть за ней, покорно следуя своей роли. Теперь уже смеялась Аммут. Она смеялась хриплым каркающим смехом и голова ее на тонкой шее болталась из стороны в сторону. Дрожащая рука дотянулась до щеколды и откинула ее в сторону.
- Тшшш, - нелогично прошипела девушка, распахивая настежь заветную дверь. – Выходи.
Чем больше ее подталкивали к убийству неизвестного узника, что кашлял, к слову, так, будто сам вот-вот готов был отправиться к праотцам, тем больше ей хотелось этому воспротивиться.

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-11 17:05:25)

Аммут до рези в глазах всматривалась в черный провал дверного проема. Теперь, когда она тверда уверилась в ирреальности происходящего, ей было не страшно встретиться с неизвестностью. Она вообще мало что ощущала, ожидая, пока приговоренная к смерти сделает, наконец, первые шаги в круг света. Безразличный взгляд выхватил из темноты лохмотья некогда величественного одеяния, прошелся по жалкой, исхудалой фигуре той, которая некогда обладала безграничной властью. Еще не до конца осознав, кто предстал перед нею, Безумная уже инстинктивно замахнулась рукой, в которой с силой стискивала грубый обломок металлического штыря.
Королева, которая пренебрегла балансом.
Королева, решившая стать единоличной властительницей мира.
Королева, начавшая войну.
Свет, предавший Тьму.
Аммут ощерилась и зашипела, враз теряя весь человеческий облик. Она и подумать не могла, что судьба когда-нибудь столкнет ее с той, кто был виновницей всех бед, свалившихся на головы защитниц Темного Двора. Сколько раз мечтала она свернуть эту тонкую королевскую шею, сколько раз представляла, как вспарывает ей мечом живот, обрекая на долгую и мучительную смерть. За каждого убитого друга. За каждый прожитый в кровавых кошмарах день. Вот она - грязная, ободранная, больная и исхудавшая, само проведение привело Королеву Селену в руки жаждущей мести Безумной! И все-таки, помедлив, Аммут опускает руку, так и не нанося последний удар.
- Остальные тоже живы. - Выплевывает в лицо королевы воительница. - А вот что осталось от тебя... - Омерзение сквозит в угрожающе прищуренных глазах. - Ничтожная, забытая всеми Королева. Ты получила именно то, что заслужила.
Заостренный кусок решетки снова резко взметнулся в воздух, метя в лицо падшей Королевы, но вместо того, чтобы пробить хрупкую черепную коробку насквозь, с гулким грохотом летит в глубь камеры, за спину Селены. И на прощание презрительно сплюнув под ноги бледной тени, что осталась от некогда великой правительницы, Вейвот решительно поворачивается к ней спиной и, не оглядываясь, быстро шагает к выходу из чертового коридора.

Отредактировано Ammut Kyokai (2016-01-12 17:35:57)