Почему нельзя хоть раз в жизни проснуться на Таити?
Солнце сильно резало глаза, заставляя Сайприн неистово махать перед собой руками и едва сдерживать в себе порыв кричать мой шрам, мой шрам что-то невнятное о том, что на солнце давно пора ввести налог и занавесить его от греха подальше. Подумать только, ведь все самые интересные вещи происходят под покровом ночи! А с утра можно только просыпаться, бегать и идти на работу. Никакого простора для удовольствия.
Вот и сейчас, когда глаза наконец привыкли к ослепляющему свету, Тоши обнаружила себя совсем не в теплой пенной ванне, а развалившись плашмя посредь лужайки. Рядом пролегала проселочная дорога и прежде, чем ведьма успела оценить масштабы ее проблем, за плечо настойчиво потрогали. Ну вот, не хватало еще сходу обзавестись фанатом-фермером, успевшим оценить все прелести городской дивы, пока она спала. Одежда!!! Японский городовой, на ней хоть была одежда?! Руки Сайприн поспешно схватились за самое дорогое, до чего успели дотянуться и, почувствовав под собой ткань, успокоились. Интересно, когда это она по пути от сознательного до бессознательно сознательного успела натянуть на себя этот чудесный комбинезончик в лучших традициях вестернов? Магия, не иначе.
Собралась уж красна девица сказать поборнику быстрых знакомств пару ласковых, запрокидывая назад голову во всей готовности встретиться с нахалом взглядом, как вдруг нахалом оказалась курица. Сайприн мигом подскочила, оставляя в лапе курицы рукав от футболки (скажем спасибо, что не все плечо), подорвалась на ноги и принялась бегать вокруг животного, осматривая со всех сторон. После чего остановилась напротив и деловито заявила:
- Привет, - не мешало бы протянуть ему руку, поздороваться по-братски, вот только рук у курицы не было, да и ростом она была в два раза выше Тоши. А еще в десять раз милее. А вдруг - это волшебный курваленд, населенный такими вот красавцами, да еще и говорящими? - Угостить тебя, красавчик, даже нечем! Единственный овощ в моем распоряжении - немного мясной.
И получить пинок по голове от Птилол, униженной и оскорбленной. Какое еще "немного"?! 50 кг чистого наслаждения!

Похоже, желторотый принц решил разбить ее мечты о говорящих петушках. Может, она недостаточно вежливо его попросила? Может, надо сплясать танец маленьких утят? Или ее потом обвинят за курвинизм?
Курица думала совсем о другом: ведьма сразу и не заметила, что ее схватили, водрузили на спину и тащат в свой аул. Ах, вот это мужчина! Вот так сходу схватил и потащил в закат, знакомить с увядающей культурой местного населения!
- Эй, а как же цветы? - надо возмутиться, как уважающая себя девушка, и в попытке уцепиться за шею лихого скакуна заметить пучок травы, соскользнувший с волос на плечо. Что за подарок судьбы! Даже это предусмотрел! Не говоря уже о том, что Сайприн всегда мечтала вообразить себя немножко наездницей. А уж те пряди зелени, что остались торчать из ее макушки, лишь добавляли надлежащего ситуации пафоса.
Вокруг места, куда притащила ее курица, собиралась куча народу, заставляя Сайприн приосаниться. Кто знает, вдруг эти темные люди поклоняются этим петухам, а ее избрали фавориткой? В таком случае нельзя ударить в грязь лицом! Мужичок в кепке удостаивался ее посредственного внимания до той поры, пока ведьма не поняла, что речь идет о ней, куриц они от чего-то называют чокобо, собираются устраивать на них гонки, а ее жеребца и вообще зовут Гизал. Какое грубое имя! Будь ее воля, она назвала бы его Наг'Гет Си. Посмотрите только, ведь он такой милаш!
- Кхм, - девушка заерзала на чокобо, чувствуя, как к ней приковываются все взгляды. Это же ее звездный час! Боже, может, стоит взять псевдоним? Как насчет того, чтобы сегодня ее звали Брунхильда Двадцать Седьмая, принцесса Скорлупы из Клана Выеденного Яйца? Или упоминание о яйцах сочтут не толерантным? А может, эти прекрасные чудики берутся вовсе не из яиц? Тогда откуда, не аист же их в помидорах приносит? - Я Сайприн. И я ведьма, - зловещим тоном, обводя толпу загадочным взглядом. - Ха-ха, шучу, - мило улыбнуться, демонстрируя почти весь тридцатизубый оскал. - Нет, на самом деле не шучу. Спортсменка, бюррократка и, как вы совершенно правильно заметили, просто красавица! И мы с моим сахарным пончиком - Ги-за-лом - просто созданы друг для друга! Вы посмотрите на эти милые щечки!
Эй, а где у курицы щечки?

С каждой минутой все страньше и страньше. Подумать только: кто-то пытался ее называть сумасшедшей! Да здесь в кого не плюнь - форменный фанатик! Господь, Птилол, зачем мы в них и правда плюнули?
Как повезло, что чокобо решил ретировать обе их тушки с места событий. Правда, события только планировали развернуться, и когда её гордый скакун сорвался с места, Сайприн лишь в очередной раз поспешила вцепиться в него покрепче. Интересно, а зачем им нужен был наездник, если эта прелестная курочка сама из себя прекрасно реагирует на окружающую среду? Может, для красоты? Так об этом сразу надо предупреждать, мол, женщина, сделайте нам красиво!
Гизал оказался на редкость сообразительной персоной: когда наездник на не столь симпатичной курочке решил познакомиться с Сайприн поближе, он отреагировал первый и, как любой настоящий мужчина, не боящийся схватки, принял вызов с яростью. Не будь ведьма столь увлечена его великолепием, она бы обязательно заметила, как тот напрягся, слегка сбавляя свою скорость и, будто готовясь зарядить звезду смерти, ответил на беспринципное нападение прицельным ударом крепкого клюва: девушка даже не успела заметить, куда конкретно целился чокобо. Если бы у куриц было темечко, Сайприн точно бы решила, что умница-Гизал попал исключительно туда, но, вероятнее всего, это был глаз. Эй, а где реки кетчупной крови?
- Нельзя нас трогать, мы стерильные! - ей показалось или по тому, как она подпрыгнула на его спине Гизал еще и пнул назойливого фаната вдогонку? Будь на ее месте кто-то другой, он бы явно рисковал своим здоровьем и жалкой вероятностью познакомиться с землей. Но только не Сайприн! Уж она то если встретила курицу своей мечты, то будет выщипывать ей перья до последнего.

Сайприн всегда хотела как лучше.
Во-первых, у этого куриного подонка оказались фрукты. А он вместо того, чтобы угостить ими прелестную даму, швырнул те на пол - на радость процветающему капитализму! Ее чокобо встал, предаваясь радостям чревоугодия, с каждой секундой простоя теряя свою рентабельность. Во-вторых, у него была дубинка. А он вместо того, чтобы романтично помахивая ею пригласить прелестную даму на свидание, решил окрестить свои сексуальные наклонности как строго противоположные. Понадберут радужных поней по объявлению!
- Да ты бессмертный, что ли?! - в сердцах воскликнула ведьма, оставляя в покое шею своего скакуна и с поразительным рвением разрывая на себе футболку: ей почти показалось, что в этом жесте она смогла проникнуться всей суровостью сибирских дровосеков, и если бы под футболкой не оказалось ее симпатичное ведьмовское платье (уж точно самое симпатичное среди всех этих ведьм и женщин в матросках), так бы обязательно и было. - НЕ СУЙ СВОЙ СУХОФРУКТ К МОЕМУ ПАРНЮ!!!
Парнем всенеприменно был Гизал, а вопль ведьмы оказался совсем не просто воплем: на горе-наездника понесся поток энергии, успевший окрестить радиус поражения так же и вокруг самой Сайприн с чокобо, выметая из-под них все недоеденные пожитки - прямо в морду вражескому скакуну, которому, откровенно говоря, и без того пришлось бы не сладко.

Сайприн могла простить многое. Сквернословие, рукоприкладство, плохой вкус - да пожалуйста, потешайтесь на здоровье, только пальцАми своими жирненькими экспонат то не трогаем! Противник оказался не из понятливых - это где такое видано, чтобы на нее курицу усаживали, выращенную в условиях запущеной генной инженерии?!
Попытки спихнуть толстозадую живность с себя успехом не увенчивались. Ведьма яростно пыхтела, но туловище не поддавалось ни в какую. Несмотря на всю его поразительную легкость, чокобо был нерушим, как атлант под небосводом. Кулаки ударили по пуховому мешку в последний раз перед тем, как курица уселась достаточно удобно, чтобы перестать по ней ерзать, и вместе с ее затихающим движением с Сайприн соскользнула пелена ярости, вырываясь из тела с воплем, удивившим и саму ведьму.
Между чокобо и его жалким хозяином вырастала из пустоты фигура, пронзавшая последнего взглядом, полным праведного неодобрения. Больше всего в своей жизни Птилол не терпела одного - когда мерзкие смертные представляют себе, что смеют посягать на законное право девушки издеваться над сестрой. И предупредительные. Их ведьма любила еще меньше.
- Ribbon Buster! - руки взмывают в разные стороны, указывая на обоих несчастных, и яркие ленты лишь сковывают их тела, заставляя Птилол расплываться в самодовольной усмешке. Будь на месте этих жалких посредственностей кто-то более способный, ведьма предпочла бы старым-добрым лентам летающие, например, иголки. О, но сейчас! Сейчас у нее был шанс блистать, блистать во всей красе, чтобы потом, когда она выйдет из этой схватки, упиваясь собственной вендеттой, эта деревенщина слагала о ней легенды. Если она, конечно же, великодушно оставит хотя бы камень от этой долины. - Она. Тебя. Предупреждала.
Девушка разделяла слова тяжелыми вздохами, наполненными искренним сожалением. Ах, бедная Сайприн! Ведь она и правда хотела как лучше. А выходила, как всегда, Птилол.
Пальцы в руке, указывающей на мужичка, напряженно сжимались в кулак, до боли впиваясь в собственную ладонь, и с этой болью ведьма будто бы чувствовала, как из ее собственных жил магия перетекает в ленты, овивающие его тело - столь хрупкое в сравнении с их нерушимой мощью! Ей ведь стоит лишь захотеть, как сейчас, и они будут обжигать болью каждый сантиметр тела, которого касаются и стоит лишь надавить еще чуть-чуть, чтобы ноготь оставил ощутимый след в ее руке, а лента сжалась сильнее, доводя ощущения до предела.
Но не сейчас. Сайприн всегда учила ее терпимости. Стоит продемонстрировать свои таланты совсем немного, зато сколь многообещающим может быть продолжение! Уж обещать мы можем точно, не об этом ли говорит наша улыбка, наполненная обнадеживающим светом из будущего?
- Убери свою цыпочку с моего, пока еще, не до конца помятого лица, родной. И мы поговорим! - пальцы второй руки стремятся стать кулаком по одному, пронизывая своей магией ленты, сковывающие чокобо, нарочито-медленно. Похоже, если тот от переизбытка чувств решит нагадить Сайприн на голову, Птилол будет ждать серьезный разговор. Они толкали ведьму на необдуманные поступки.

Отредактировано Cyprine (2016-04-17 00:31:17)

- Чо-чо-чо? - с видом опытного гопника, передразнивая бедного товарища, рисковавшего пережить их встречу в неполной комплектации, поинтересовалась Птилол, заискивающе приближаясь к последнему. Тот так активно заикался, что ведьма далеко не сразу поняла, в чем был смысл его жалких потуг, а когда до нее долетел смысл целиковой фразы, лишь в сердцах воскликнула: - ЧОООО?!
Мужчинка мигом оказался позабыт, а девушка лишь обернулась на громкие звуки хлопков, ожидая узреть там яростную расправу курицы-сумоистки с её бедной, помятой сестрой. Птилол была не в силах пережить такой утраты! Мечтой всей её жизни было придушить Сайприн самой.
Но картина была не совсем той, что девушка ожидала узреть. Курица МОРГАЛА. Чтобы вы понимали всю основательность этого действия, моргала она лучше, чем Птилол пожирала шоколадки. Кажется, у нас задергался глаз. Хотя, у каких там - у нас? Ведьма почти смирилась с тяжестью трагической гибели Сайприн, ожидая, что из-под хвоста чокобо сейчас вылетит маленькая ядерная птичка. Стоит вспомнить, что нам рассказывали в детстве на уроках! Что следует спасать первым при ядерном взрыве? Конечно же, зрение! Птилол прикрыла глаз. Да, один.
Но птички так и не было.
Из-под бока чокобо выглядывала Сайприн: если, конечно, то лохматое чучело можно было назвать ею. Вместо ядерной птички из курицы выпало фиолетовое яйцо, своими габаритами соответствующее размерам птицы, и если бы Птилол не была жалкой проекцией подсознания сестры, она бы явно почувствовала энергию Хаоса, исходящую от него. Ее чувствовала Сайприн, дрожащими руками держа плод любви чокобо и ее лица перед последним: кажется, словить его раньше, чем то залепит ей будущий синяк под глазом, она не успела.
- Упс, - резонно выдала Птилол и, пожав плечами, поспешила развоплотиться. Злость рыжеволосой ведьмы была перманентна, довести же до пены у рта Сайприн (а посягательство на ее внешность ТАКИМ образом вела исключительно к ней) надо было уметь. У Птилол не выходило, а значит, нужно уступить дорогу профессионалам.
Взгляд ведьмы был прикован к яйцу, а веки дрожали в такт рукам, вцепившимся в него. Распаленное злостью воображение так и видело, как липкие, темно-фиолетовые потоки хаотической слизи выплывают из трещинок столь поддатливой скорлупы, перетекая в её вены. И если кожа вдруг станет им помехой, скорлупой можно просто разорвать ее себе - ничто, ничто не должно мешать нам стать одним целым! Губы расплылись в довольной улыбке, и если бы Гизал или жирная курица, все еще частично висящая над нею, могли ее оценить, то явно причастились бы к легкому безумию, скользнувшему по губам. Ведь между ней и Хаосом - столь жалкая преграда!
- Бум, - выдохнула Сайприн, чувствуя, как размеренно текущие в пространстве потоки всколыхнулись, отвечая на призыв ее магии - и взорвались вокруг нее. Пребывая в подобном состоянии ведьма, увы, управляла ими еще хуже прежнего, о чем красочно свидетельствовали комья травы, вырывающиеся у её головы, и энергетический поток, предназначенный одному-единственному яйцу, с напором понесся вперед.

Руки Сайприн хватают осколок, оставшийся от разбившегося яйца - тот бы мирно висел в воздухе, не вздумай она вновь применять силу. Ей кажется, что ладони охватывает ледяное пламя, призывающее ведьму скорее прижать его к груди - туда, где почуяв родную силу Хаос лишь расстворяется, воедино сливаясь с осколками, что уже покоились в ее душе.
В голове слышится тихий шелест голоса, и девушка не сразу понимает, что он принадлежит не ей и даже не Птилол. Ведьма медленно поднимается с земли, принимая положение сидя, и оглядывается по сторонам. Перед глазами все плывет, голос шумит в ушах, не позволяя разобрать и слова, с каждой секундой все больше напоминая языки пламени, охватывающие собой все ее сознание, потрескивая бойскаутским костром, доносящимся отовсюду. Сайприн встряхнула головой, пытаясь избавиться от его назойливости, и взгляд зацепился за мужичка, с которого только-только опадали яркие ленты, растворяясь в воздухе. Девушка улыбнулась. Всегда приятно встретить знакомое лицо?
- Есть хочется, - поделилась она с ним своей проблемой и, облизнувшись, медленно поползла в его сторону на четвереньках. Перемещение давалось ей с трудом, ведьму ощутимо водило из стороны в сторону, а сам объект, к которому она двигалась, то и дело расплывался до состояния пятна. - А ты тоже куриный родственник? Если тебя укусить - будет вкусно.
Всегда приятного поговорить с умным человеком! Сайприн споткнулась еще пару раз, пытаясь добраться до него, пока щеку не расчертила тяжелая красная капля, заставляя ведьму поспешно смахивать ее - капля растеклась по пальцам, оказавшись подозрительно-соленой на вкус. Кровь?! Резким движением ведьма ощупала лицо, растирая по нему остатки крови и недоумевая от того, её ли она была: пока голос в ушах вдруг не залился пронзительным смехом, а голубые небеса над головой не затянуло темно-фиолетовое облако, разверзнувшееся кровавым ливнем над их головами.
И долина таяла, зеленые луга распадались под натиском неведомой стихии, заливавшей ее бесконечными потоками: от вязкой, красной жидкости тут же подымалась фиолетовая испарина, пахнущая дымом. Ведьма осматривалась в недоумении, наблюдая, как облака становятся лишь гуще, будто впитывая в себя все, что мгновенья назад окружало девушку: и незадачливый наездник, сидящий почти напротив, вот-вот потеряет свой обагренный кровью нос, что смешно подергивается, переливаясь в оттенках красного. Сайприн нерешительно протянула руку, перед тем, как резко цапнуть его за нос ногтями: и тот лишь зашипел, растворяясь в воздухе темной испариной.
Ведьма рассмеялась - смехом, что до того момента был у нее в голове, а вязкая жидкость рухнула на остатки долины стеной.

Тоши заворочалась, бурча себе под нос что-то невнятное и покрепче обнимая подушку. Сколько раз ей говорить Птилол, что есть на ночь столько сладкого - вредно для больного воображения и способствует лунатизму? Как-то же она добралась из ванны до кровати.